Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
Фома снова придвинул горшок, до этого предусмотрительно отодвинутый, поближе к Доктору.
— Знаешь, я уж подумал, что нам опять не дадут поесть, — не верил он своему счастью
— А-а, так ты поэтому попросил прощения, — хмыкнул Доктор. — И как это я не догадался?.. А что ты сказал скрипачу?
— Обещал скрипку заменить ржавой пилой и водить по шее, пока пила не затупится!
— Напрасно ты его обидел, — сказал Доктор, снова смеясь и прихлебывая пиво, мясо он уже давно отставил, безаппетитно поковырявшись
— Ты еще скажи, художника всякий обидеть может!
— И скажу… Мне просто интересно, как ты будешь с трактирщиком объясняться?
— А что это ты такой веселый в последнее время?
— Здесь веселая реальность, ты правильно сказал: все как бы сказочное… А еще сюда идет трактирщик.
Фома повернул голову к конторке и застонал:
— Нет, только не это! Док, сделай что-нибудь, я хочу есть!
В руках трактирщика, словно случайно, была бейсбольная бита или что-то вроде этого, если здесь бейсбол не знали. За ним полз скрипач и слава Синклиту пока не играл.
— Зачем же это вы, господа хорошие, сироту обижаете? — начал трактирщик без затей.
Фома тепло вспомнил манеры дворовых хулиганов, отлавливающих в глухих подворотнях одиноких и ломких, как спички, отличников. Он с надеждой посмотрел на Доктора: нет?.. точно?.. опять самому?.. ну тогда не обижайся!.. Затем бережно отодвинул горшок и вытер губы краем скатерти, не сомневаясь, что здесь такие манеры, если музыка такая. Потом..
— Он что тоже сирота? — радостно и громко удивился Фома. — Правда?!
Он словно не верил своему счастью.
— Ну, господа!.. (А весь трактир продолжал смотреть в их сторону) Предупреждать надо! Это же просто здорово!
— Сэр Джулиус, какая удача! Еще одна сирота каросская! — закричал Фома, обращаясь к Доктору. — Это просто праздник какой-то!..
— Это сэр Джулиус! — пояснил он всем окружающим и Доктору заодно.
Далее он стал развивать свою мысль уже более связно.
— Мы с моим коллегой как раз служим в Попечительском Совете Всех Лесоповалов и Фекалов Его Величества Изаеб… Иезибальда Справедливого!..
Фома подождал реакции, она была. Тишина стала такой, что он слышал, как со свистом летят его бессмысленные слова во все стороны от захолустной харчевни, пронизывая многотерпеливое пространство…
— И проводим перепись всех сирот королевства с тем, чтобы пополнить славные ряды лесоповальщиков и фекальщиков Его Величества. Одну сироту мы уже сегодня поймали и отправили туда! И этого тоже ждет великолепный трудовой приемник имени безымянной совковой лопаты и тачки!..
— Доктор! — продолжал Фома с тем же бессмысленным воодушевлением. — Достаньте наши бумаги!
— Доктор Сиротского Права, сэр Тот Еще Джулиус! — пояснил он присутствующим. — Отъявленный юлист!..
И пока Доктор копался у себя за пазухой, Фома повернулся к скрипачу со всей любовью, на которую был способен.
—
Сам он уже плакал. Онемевший и одновременно обмякший трактирщик попытался удержать слепца, но Фома вручил ему взамен бумагу, переданную Доктором. С таким же успехом он мог вручить трактирщику и пипифакс с надписями: чистит-чистит-чистит, — тот явно не умел читать и поэтому, как все неграмотные люди, смущенно вертел в руках бумагу, начиная потеть.
Фома изо всех сил гладил сироту по голове, ожидая рассказа.
— Ну, расскажи мне, юноша, кто были твои родители? Кто в детстве наступил тебе на уши?..
Но юноша упорно молчал.
— Нам не надо приемника, — проговорил наконец трактирщик. — Мы уже к нему привыкли. Правда, бельмастый?..
Он положил свою огромную ручищу на плечо слепца.
— Правда, — прошептал тот, глядя страшными глазами прямо в сердце Фомы.
«Вот не поймешь у них! — восхитился Фома. — То ли сотрудничество, то ли рабство, то ли, действительно, родство душ и при этом — «бельмастый»!..
— До чего же я все-таки люблю всякий простой народ, если б вы знали! — воскликнул он экзальтированно. — Вот так пообщаешься и словно откуда-нибудь нахлебался! Но!..
Он поднял палец и позволил полюбоваться им всему люду.
— Но королевский указ! — сокрушенно добавил он, забирая бумагу из рук трактирщика и заглядывая в нее, словно чтобы свериться с королевским текстом. Во весь лист, убористым почерком, в каждой строке по три раза, было написано, что он эффектно транжирит свое время, — и гербовая печать.
— А указ гласит: изыскать, выловить и собрать всех сирот королевства под наше королевское попечение!.. Какая забота! Какая высокая честь, мальчик!..
Фома снова погладил слепца так, что тот задрожал.
— Вы понимаете, что мы должны выполнить высочайший указ? — спросил Фома трактирщика, прочитав текст еще раз и не обнаружив ни слова подсказки.
Трактирщик, собравшись духом, подтолкнул скрипача в сторону зала и тот снова заиграл, но уже гораздо тише, как двигатель на холостых оборотах. Внимание присутствующих разом переключилось на музыку. Видимо, была в ней какая-то народность и неведомая Фоме гармония.
— Обед за счет заведения! — негромко проговорил трактирщик, и вытащил из кармана фартука еще две бутылки пива и эль.
Фома сморщился, забирая бутылки, и холодно произнес:
— Вы нас не поняли, сударь!
Трактирщик выпрямился и нервно вытер свои руки фартуком-бронежилетом. В огромной паузе Фома оценивающе посмотрел на него.
— Есть один выход, — медленно произнес он. — Вы!.. — Он сделал ударение на этом «вы». — Вы берете этого юношу на попечение, то есть обязуетесь воспитывать его, как сына, то есть усыновляете, в чем и распишитесь вот здесь! Вы согласны?. Очень хорошо!