Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий
Шрифт:
Но это все же мягко, лирично. В одной из разухабистых песен выражена грубая претензия, правда, непонятно к кому – к Луне или Земле:
Дрын дубовый я достану, Всех чертей калечить стану: Отчего нет водки на луне?! Водка, пиво, стало быть, и закусочка нужна: ЛунаПосле Саши Черного поэты обращались с Луною все хуже и хуже. Вот маленькое стихотворение современного поэта Владимира Теплякова из Риги (ЛГ 15 апреля 1998):
Во рту горчит. Луна торчит Там, где положено по чину. – Вам ветчину или дивчину? – Спасибо, сыт. Домой не ждут. Ботинки жмут. И жизнь, похоже, тесновата… Да и в ушах – как будто вата И там, и тут. Вот и луна - на всех одна. В нее смотрелась Нефертити… – Так вы чего-нибудь хотите? – Идите на…Бедная Луна!.. Где былое почтение к ней? Куда исчезло любование? Где трепет? Где восторг?.. Все ушло. Все кануло. Изменился мир. Изменились критерии красоты.
В судьбу походную влюбленный, Не в фото, где луна у скал, В казарме, густо населенной, Я честно красоту искал. (Евгений Винокуров)Луна у скал – это что-то устаревшее, вымершее, как мамонт. Совсем другое дело – казарма. Современно и свежо!.. Что касается Луны, то с ней поэты стали обращаться весьма небрежно, как с каким-нибудь предметом быта.
Когда я ошибкой перо окуну, Минуя чернильницу, рядом, в луну… (Мария Петровых)Конечно, это поэтическое допущение, но все же весьма симптоматичное, в духе времени. Всего полшага – и уже фамильярность.
А вот луна: взаймы берет у солнца вечно! Планетка так себе… не правда ли – пустяк? (Новелла Матвеева)Маленькое утешение: хоть планетка. У той же поэтессы есть совсем уже сниженный образ ночного светила:
В садах рассвет. Луна, на нет сведенная, Слабеет – тонущим обмылком голубым.От царицы до обмылка – дистанция!.. У другой современной поэтессы, Юнны Мориц, Луна – не космическое тело, а нечто бутафорское, игрушечное, вроде елочного реквизита:
Прекрасные сласти Давали в саду: Соблазны и страсти, Луну и звезду.Впрочем, еще задолго до Юнны Мориц, в 1913 году, Вадим Шершеневич изощрялся на свой лад:
Вы вчера мне вставили луну в петлицу Оборвав предварительно пару увядших лучей И несколько лунных ресниц у Меня зажелтело на плече.Разумеется, все это поэтические шуточки, лирические примочки и придумочки. И все же, и все же… Ясно одно: Луна перестала быть загадкой для людей, потеряла своей ореол таинственности и соответственно
И как хорошо, что не все современные поэты подались в новаторы лунных образов, остались среди них и традиционалисты, которые воспринимают ночное светило без эпатирующих новаций, скромно и тихо, без особых метафорических изысков:
Была туманная луна, И были нежные березы. (Давид Самойлов) Под луной этой светлой и быстрой Мне еще становилось грустней. (Николай Рубцов) Я люблю эти желтые ночи… …И медлительный звон листопада, И медальную эту луну. (Игорь Жданов)Газета «МК» регулярно проводит «турнир поэтов». Вот один из них – 16 июня 1997 года. 17-летняя консерваторка Настя Метельская:
Луна и свечи Поцелуй Обнаженные плечи…Анатолий Мартынов, поэт из Петербурга, парапсихолог:
Богиня ночи лунной, Откуда ты, скажи? Луна рукою рунной Считает этажи…Стало быть, все же богиня, а не обмылок. И это приятно. Успокаивающе приятно, по крайней мере для меня как автора данной лунной мини-энциклопедии.
Непосильная, почти сизифова задача – узнать, как преломляется образ Луны в творчестве знаменитых поэтов. И все же рискнем сделать беглую выборку.
Начнем с Александра Пушкина, с солнца российской поэзии. Как утверждают пушкинисты, поэт 143 раза употребил слово «луна» в своих произведениях. Вот лишь некоторые извлечения:
И между тем луна сияла И томным светом озаряла Татьяны бледные красы. («Евгений Онегин») Текут беседы в тишине; Луна плывет в ночном тумане; И вдруг пред ними на коне Черкес… («Кавказский пленник») Затихло все, теперь луна Свой бледный свет на них наводит, И чарка пенного вина Из рук в другие переходит. («Братья разбойники») Огни везде погашены, Спокойно все: луна сияет Одна с небесной вышины И тихий табор озаряет. («Цыганы») На мутном небе мгла носилась; Луна, как бледное пятно, Сквозь тучи мрачные желтела… («Зимнее утро»)Но Пушкин не был бы Пушкиным, если бы ограничился описанием лишь живописных функций Луны. У Пушкина Луна играет и мистическую роль: она связана с жизнью таинственных русалок:
Веселою толпою С глубокого дна Мы ночью всплываем, Нас греет луна. («Русалка»)Пушкин обыгрывает и библейский мотив скоротечности временного потока:
Гусар! Все тленно под луною; Как волны следом за волною, Проходят царства и века. («Усы. Философическая ода», 1816)