Страсти по Трансильвании

Кюнемес Аноним

– Здравствуйте! Инспектор Фазекаш, - представился Имре, показав удостоверение.

– Здравствуйте!
– встал из-за стола Кэтанэ, протягивая инспектору широкую мясистую ладонь.
– Что привело вас в наш университет?

– Я пришел к вам по делу, - пожал руку ректору Фазекаш, - боюсь, не слишком приятному.

– Разумеется! Присаживайтесь, - предложил Кэтанэ и, подойдя к двери в канцелярию, осторожно закрыл ее.
– Я к вашим услугам.

Имре положил на стол прокламацию.

– Вот это мы обнаружили сегодня утром на воротах в крепость. Еще две такие же были

найдены в других местах города.

Ректор водрузил на нос пенсне и стал читать, после чего поднял испуганный взгляд на инспектора.

– Вы считаете, это дело рук кого-нибудь из наших преподавателей?

– Здесь говорится о некоем ученом, который изобрел луч смерти. Согласитесь, что в нашем городе, кроме студентов и преподавателей университета, больше некому это сделать.

– Почему вы решили, что этот ученый должен быть непременно из нашего города?
– Кэтанэ недоверчиво посмотрел на Имре.

– Это мое предположение, - неуверенно проговорил Фазекаш, чувствуя, что ректор нащупал слабое место в его теории.
– Дирижабль потерпел крушение между Девой и Сасварошем, но там никто не слышал о подобных прокламациях, а появились они именно в Карлсбурге.

– Я уверен в своих подчиненных, инспектор. Я просто не могу себе представить, чтобы кто-нибудь из них был способен на такое. Вы ведь знаете, - вполголоса сказал Кэтанэ, - перед открытием нового университета в не особенно лояльном к венгерской короне регионе наши преподаватели прошли очень тщательный отбор. Кроме того, откровенно говоря, я не знаю среди них ни одного гениального ученого. Ну и, наконец, вы меня извините, но само появление этой прокламации - совершенная глупость. Зачем повстанцам открыто сообщать о своих планах властям накануне восстания? Какой нормальный взрослый человек так поступит?

– Значит, вы считаете, что это кто-то из студентов?

– Да. Но не беспокойтесь, скорее всего, это просто такая... глупая шутка.

– Хороша шутка!
– покачал головой Имре.
– Мне сейчас совсем не до смеха.

– Совершенно с вами согласен, - кивнул ректор.
– Мне тоже.

– Вы говорите, что у вас нет гениальных ученых среди преподавателей. Тогда, может, у вас есть гениальные студенты?

– Я, конечно, не знаю всех студентов, но среди них встречаются очень способные молодые люди.

– Сколько студентов проживает в интернатах?

– Мы стараемся полностью обеспечивать жильем наших студентов. Как правило, только жители Карлсбурга остаются жить у своих родителей. Впрочем, некоторые студенты из нашего города все равно живут в интернатах.

– Студенты могут отлучаться ночью из интерната?

– Это исключено. У нас в университете с этим строго. Каждый вечер мы проверяем в интернатах нахождение студентов в своих комнатах. Если студент, проживающий в интернате, отсутствовал в нем ночью без письменного разрешения со стороны руководства, мы накладываем на обучающегося дисциплинарное взыскание.

– Это хорошо...
– обрадованно пробормотал Фазекаш.

– Что вы сказали?
– не понял Кэтанэ.

– Значит, вы можете мне сказать, кто из проживающих в интернатах студентов отсутствовал в ночь, когда произошла катастрофа

дирижабля?

– Да, конечно, - ректор взял со стола одну из папок и стал перебирать листы.
– Нет, в ту ночь нарушений режима зафиксировано не было.

– А сколько студентов проживает у родителей в Карлсбурге?
– спросил инспектор.

– Надо считать. Десять человек на филологическом... Ах да, совсем забыл!
– воскликнул Кэтанэ.
– Шестеро студентов отсутствовали в ту ночь в городе с моего разрешения.

– Вот как?
– насторожился Имре.
– И кто же это?

– Вы не подумайте ничего плохого. Они участвовали в лыжном походе по окрестным горам от нашей секции спортивного туризма. У них было освобождение на неделю. Они все хорошие ребята.

– Они вернулись или еще нет?

– Они вернулись вчера вечером, сегодня заходили ко мне перед занятиями.

– У вас есть их список?

– Разумеется! У меня даже остались их личные карточки, еще не успел отнести в канцелярию, - ректор достал из ящика стола стопку из нескольких бланков с фотографиями. Фазекаш быстро просмотрел их.

– Вы можете коротко охарактеризовать этих студентов?

– Пожалуй... Шандор Тимар, венгр, студент-физик, учится на последнем курсе, организатор и руководитель секции спортивного туризма в нашем университете, очень активный и добросовестный молодой человек. Карл Ауэрбёк, немец, студент-биолог, родом из Карлсбурга, но живет в интернате, увлекается насекомыми, участвует в научных конференциях. Петру Бирдян, румын, студент-химик, учится хорошо, также активно участвует в научной жизни университета. Иштван Сеп, венгр, студент-геолог, сын нашего профессора филологии Ференца Сепа, очень уважаемого человека в университете, учится на "отлично", проявил недюжинные способности к наукам, проживает с отцом и мачехой в Карлсбурге. Макс Гольдфарб, очень способный еврейский юноша, студент-юрист. Василе Карча, румын, студент-математик, учится неплохо, увлекается музыкой, живет с родителями в Карлсбурге.

– Хорошо. Можно, я заберу с собой их личные карточки?

– Конечно! Только... вы же не подозреваете их в этом безобразии?
– кивнул на прокламацию Кэтанэ.

– Давайте начистоту, - тихо произнес инспектор.
– Мы оба заинтересованы в том, чтобы раньше времени не раскрывать ход этого дела. Я веду расследование неофициально. Этих шестерых студентов я опрошу пока что в качестве возможных свидетелей катастрофы дирижабля. Вы же, в свою очередь, должны провести внутреннее расследование, чтобы выяснить, кто из студентов мог быть автором прокламации. Согласны?

– Хорошо.

– И последний вопрос: у вас в канцелярии одна пишущая машинка?

– Одна.

– Можно взглянуть на какой-нибудь документ, набранный на ней?

– Вот, пожалуйста.

Имре стал внимательно изучать текст, но вместо наполовину стертых букв "p" и "s" здесь пропадало основание у "l".

– Не та, - заключил Фазекаш, пряча прокламацию в карман.
– Спасибо вам за содействие! До свидания!

– До свидания, инспектор!
– попрощался Кэтанэ.
– Если у вас появятся новости, заходите ко мне в любое время.