Страсти по Веласкесу
Шрифт:
– Да не нужны мне эти деревья! Я за другим пришла!
– В таком случае, объясните, чего же вы хотите? – теряя терпение, простонал он.
– Я хочу, чтобы у меня были знатные родственники. И чтоб эта сучка передо мной не заносилась! – на одном дыхании выпалила я.
– Какая сучка? – опешил он.
– Иваниха! Жена компаньона моего мужа! Сама выглядит, как моль белая… тощая, словно палка, волосики за ушки зачесаны, груди и в помине нет. Глазу остановиться не на чем, а туда же, нос дерет! Только и слышу от нее: «Мои дворянские предки, мои дворянские предки…» И
Ошарашенный моей трескотней президент только судорожно мотнул головой.
– Ну вот… я сказала мужу, что тоже хочу иметь это… забыла…
Я достала из сумки миниатюрную записную книжку и, морща лоб от старательности, четко выговорила:
– Аристократические корни. Вот, я этохочу! Я мужу так и заявила: «Хочу, чтоб в следующий раз, когда наша вобла начнет хвастаться своей родней, у меня тоже было что ответить. Пусть умоется!» А муж засмеялся: «Да пожалуйста!» – и тут же фамилию моим будущим родственникам придумал.
– Вот как? И какую же?
Я опять заглянула в книжку и торжественно произнесла:
– Батурины. Князья.
– Откуда ваш муж взял эту фамилию?
– Вычитал где-то. А что, нельзя?
– Можно, если эти люди реально существовали.
– Раз муж так сказал, значит, существовали! Он-то знает! У них еще имение в Московской области было… Озерки называлось.
Тут я сокрушенно вздохнула и впала в задумчивость:
– Слишком много он читает… не на пользу это. Я вот по себе знаю… чуть почитаю и сразу засыпаю. Устаю здорово. Муж говорит, это потому, что я головой слаба. И еще говорит, что голова для меня не главное – у меня масса других достоинств.
Собеседник терпеливо слушал мои откровения, но, как только представилась возможность, сразу вернул разговор в интересующее его русло:
– Хорошо, мы проведем необходимые изыскания, выстроим генеалогическое древо…
– Опять вы за свое! – выпалила я, мигом растеряв всю свою томность. – Ну объясняла же! Не нужно мне дерево, не за этим я пришла! Что я, по-вашему, буду делать с этим деревом? Мне другое требуется! Нос этой зазнайке утереть! Мне нужны родственники. Дедушки, бабушки, дяди, тети. И побольше подробностей! Где жили, с кем дружили, кого ненавидели, куда налево ходили… Ну, сами понимаете, чтоб поговорить о чем было. Муж предложил Батуриных. Хорошо, я согласна. Мне без разницы, лишь бы князьями были! Чтоб, когда она опять начнет рассказывать про свою бабушку-дворянку, я тоже могла родней похвастаться. Кстати…
Тут я задохнулась от восхищения собственной гениальностью и надолго замолчала. Хозяин сначала смиренно ждал, когда же я соизволю прийти в себя, потом, потеряв терпение, деликатно кашлянул. Я очнулась от сладких мечтаний и поторопилась поделиться пришедшей в голову идеей:
– Вы вот что… попутно семейку этой зазнайки проверьте! Их фамилия Щербацкие. Князья Щербацкие. Насчет князей я, конечно, сильно сомневаюсь. Это онатак говорит! Ну, а мы ее теперь и проверим! Представляете, как у нее морда вытянется, когда я со знанием дела начну рассуждать
– Но мы не занимаемся подобными делами, – сделал попытку возразить собеседник.
– Это еще почему?! – опешила я.
– Не наш профиль. Как я уже объяснял, академия проводит исключительно генеалогические изыскания. Наши клиенты – очень солидные люди, серьезно относящиеся к собственному имиджу и желающие знать свои исторические корни. Мы подбираем необходимые документы, на основании которых и составляем родословную заказчика. А то, о чем вы просите, никакого отношения к этому не имеет.
– Но я же заплачу! – возмутилась я.
Упоминание о деньгах, как я и рассчитывала, сделало свое дело, и президент заколебался. Какой бы серьезной ни была его академия, и как бы он ею не кичился, но упускать реальную возможность подзаработать ему не хотелось.
– Это очень кропотливая работа. Нужно поднимать архивы, разыскивать частные письма, дневники, – неуверенно промямлил он.
– Ну так поднимите! Неужели трудно?
– Если такая семья действительно существовала, то это будет нетрудно, но очень хлопотно. А значит, дорого!
– Сколько?
Он помолчал, прикидывая, какую цифру назвать, потом, не моргнув глазом, объявил:
– Учитывая объем работы, три тысячи долларов.
– Всего-то! – фыркнула я.
Сообразив, что допустил промашку, хозяин кабинета тут же поторопился ее исправить:
– За каждую семью.
– Ну! Я и говорю, дешевка, – довольно улыбнулась я.
– Рад, что эта сумма не показалась вам чрезмерной, – кисло проронил он, явно огорченный тем, что не запросил больше.
– Аванс платить или все на доверии? – деловито поинтересовалась я, решив, что мы договорились.
– Обязательно! Тысячу! – строго взглянул на меня президент и поспешил предусмотрительно уточнить:
– За каждую семью!
– Ну, тогда уж давайте и договорчик подпишем, – завредничала я, как бы рассерженная его необоснованной подозрительностью к моей платежеспособности.
Хозяин кабинета спорить не стал, вытащил из стола образец договора и молча вручил мне. Получив его, я медленно поползла глазами по тексту, вчитываясь в каждое слово. Документ оказался типовым. Дочитав до конца, я ткнула алым ногтем в один из последних пунктов и сурово спросила:
– Это что?
– Обязательства сторон. Если вы не заплатите нам в срок и в полном объеме оговоренный гонорар, академии предоставляется право требовать от вас уплаты штрафа в размере двух процентов от указанной в договоре суммы за каждый день просрочки.
– Мне это не нравится!
– Но почему? Ничего необычного в этом нет, это общепринятая формулировка. Почему она так взволновала вас?
– Потому что так нечестно! С чего это такие права есть только у вас? А я? Я тоже хочу!