Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова
Шрифт:
– Любопытно-с, очень любопытно-с! Однако, граф, вопрос к вам: почему своей властью вы отправили Зинаиду Дитрих в тюрьму? Разве в такой срочности была необходимость?
Соколов подумал: «Начальство не обманешь – не проживешь!» Вслух сказал:
– Толпа жаждала ее крови, еле отбил.
– Хм! – недоверчиво хмыкнул Мартынов. – А где изъятое у Гершау?
Соколов протянул портфель.
Мартынов осмотрел шпионские принадлежности, почесал кончик носа, подкрутил ус и решительно произнес:
– Надо пригласить полковника Гершау и побеседовать с ним.
Соколов насмешливо произнес:
– В каком смысле – пригласить и побеседовать? Может, в ресторан его сводить? И за казенный счет накормить роскошным ужином?
– А что вы предлагаете?
– Срочно арестовать Генриха Гершау, отвезти в Лефортовскую тюрьму и начать допросы – жесткие, изматывающие.
Мартынов прозрачными глазами строго воззрился на Соколова:
– Арестовать? На каком основании?
– Разве мало для «основания» спрятанного в тайнике портфеля со шпионскими принадлежностями? И трупа в колодце?
Мартынов, согласно привычке, назидательно поднял палец вверх и тоном гимназического наставника произнес:
– Вы, Аполлинарий Николаевич, можете доказать, что портфель принадлежит Гершау? Нет, не можете. Мы еще и отпечатки пальцев не снимали. Вы, простите, человек эмоциональный. А в нашей службе должны главенствовать безусловные доказательства вины подозреваемого и закон Российской империи. Так-с!
Соколов саркастически улыбнулся:
– Конечно, Гершау – агнец безгрешный. А Эмилия перепутала колодец с Лазурным морем в Южной Франции и по своей охоте прыгнула в него. Так, что ли?
– Я допускаю различные версии, в том числе и эту, – хладнокровно отвечал Мартынов.
– Но тогда почему Гершау закрыл колодец на ключ?
– Увидал труп, испугался объяснений с полицией. Его ведь перевели в министерство. Опасался, что пойдет следствие, затянется этот самый перевод. Дело, граф, обычное.
Соколов иронично покачал головой.
– Очень «обычное»! Будто ежедневно в Москве находят мужья в колодцах своих жен, объявленных в розыск, и со страху замыкают их покрепче… – Подумал: «Ведь неглупый человек, но не хочет понять очевидного. Канцелярская служба отрывает чиновников от реальной жизни». Миролюбиво добавил: – Но ведь это не просто труп, это – погибшая супруга. Зачем же тогда Гершау надоедал полиции с требованием разыскать Эмилию? Цель очевидна: отвести от себя подозрения.
Мартынов раздраженно махнул рукой:
– Хватит спорить! Вы, граф, подталкиваете меня на нарушение закона. Принять решение – легко, исправлять ошибку – трудно. Где здесь ближайший телефон?
– В аптеке Фельдмана. Это справа, на углу, против трактира «Золотой шатер».
– Пр-рекрасно! – Мартынов повернулся к поручику, молодому человеку с золотым моноклем в глазу, постоянно находившемуся рядом, словно охранявшего патрона от возможного нападения Соколова. – Поручик Козляев, позвоните в канцелярию генерал-губернатора Адрианова и попросите полковника Гершау прибыть ко мне в охранку, – достал карманные часы, – тэк-с, в четыре часа сорок пять минут, – и добавил: – Если, конечно, не будет
– Есть! – щелкнул каблуками Козляев и, придерживая левой рукой саблю, отчаянно размахивая правой, устремился выполнять приказ.
Минут десять спустя поручик Козляев вернулся тем же стремительным шагом, переходящим в бег, и, приложив руку к козырьку фуражки, задыхающимся голосом рапортовал:
– Господин подполковник, я сообщил полковнику Гершау, что мы обнаружили труп его супруги, а также довел до сведения ваш приказ. Гершау ответил: «Польщен вниманием начальника охранки! Передайте подполковнику Мартынову мой сердечный привет».
Мартынов благодарственно кивнул головой, задумчиво поковырял лакированным носком сапога черную землю и сказал, обращаясь к Соколову:
– Тем временем я побеседую с Зинаидой Дитрих. После этого, я уверен, многое прояснится.
Соколов резанул Мартынова взглядом, усмехнулся:
– Не знаю, Александр Павлович, как законы, но здравый смысл ты откровенно попираешь. Я могу быть свободен?
– Вполне, граф, вполне! Сегодня вы заслужили отдых. Завтра с утра жду вас на службе.
Завтрашний день приготовил гению сыска любопытные новости.
Глава VIII
Тугой узел
Служебное рвение
Ранним утром Соколов быстрым шагом устремился на службу. Он любил быструю ходьбу, она доставляла гению сыска истинное наслаждение.
По пути Соколов заглянул по соседству – в Большой Гнездниковский, 5. Здесь, в помещении сыска, на первом этаже размещались эксперты.
Григорий Павловский, с воспаленными глазами, едва державшийся на ногах от усталости, сообщил:
– Ночью в морге сделали вскрытие трупа Эмилии. Мои лаборанты сейчас заканчивают писать акт экспертизы.
Соколов обнял приятеля:
– Молодец, Григорий Михайлович! Это по-нашему – работать с отличным прилежанием. Тем, кто нынче в окопах, куда трудней…
Пиво для барона
Выйдя из кабинета Павловского, сыщик едва не опрокинул с ног долговязого барона фон Менгдена. Тот после вчерашней вечеринки прибыл на службу лишь час назад. Вид у него тоже не был особенно свежим, но совершенно по иной причине, нежели у Павловского. Сейчас, накинув плащ, он решил заглянуть в ближайший трактир, дабы там немного освежиться.
Самое время сказать несколько слов об этом человеке.
Древняя фамилия Менгденов происходила из Вестфалии. Иоанн-Остгоф фон Менгден в середине XV века был гермейстером Ливонского ордена. В 1723 году император Карл VI за военные отличия и неустрашимость в битвах возвел Менгденов в баронское достоинство.
Предки фон Менгдена попали в Россию во время войны царя Алексея Михайловича со шведами. Согласно Российской родословной книге 1856 года, бароны Менгдены имели поместья в Тульской и Ярославской губерниях.