Стратегия Банкрофта
Шрифт:
– У этой девушки изменились планы! – прорычал Белнэп.
– Какого черта? – Мужчина говорил со шведским акцентом. Судя по всему, он решил, что его подставили и девчонка в сговоре с незваным пришельцем. К такому заключению пришел бы любой состоятельный мужчина, привыкший покупать любовь и не имеющий иллюзий относительно границ человеческой подлости. – Немедленно убирайтесь из моего…
– А почему бы вам не попробовать выставить меня за дверь? – оборвал его Белнэп.
Пожилой мужчина быстро оценил своего соперника: бизнесмен, он привык анализировать меняющуюся ситуацию и соответствующим
– От меня ты больше не получишь ни одного евро, слышишь? – прошипел он, проходя мимо девушки.
Обернувшись, Белнэп увидел, что девушка уже не лежит, распростертая на полу, а, накинув шелковый халат, стоит, скрестив руки на груди.
– Лючия Дзингаретти? – спросил он.
На лице девушки отразился шок. Она поняла, что отпираться бесполезно.
– Кто вы такой? – спросила она по-английски, с гортанным итальянским акцентом.
Белнэп пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Твои родители понятия ни о чем не имеют, да?
– Откуда вы знаете моих родителей?
– Я говорил с ними не далее как вчера. Они очень беспокоятся о тебе.
– Вы с ними говорили, – мертвым голосом повторила Лючия.
– Ты тоже говорила с ними, по телефону. Но только ты вывалила на них горы лжи. Не такую дочь они себе представляли.
– Что вы знаете о них, что вы знаете обо мне?
– Они хорошие люди. Доверчивые. И такие, как ты, этим пользуются.
– Как вы смеете меня судить! – гневно бросила молодая итальянка. – Все, что я делаю, я делаю ради них!
– Под этим подразумевается и убийство Халила Ансари?
Девушка побледнела. Опустившись в обитое синим бархатом кресло, она тихо промолвила:
– Мне обещали большие деньги. Мои родители вкалывали, как проклятые, всю жизнь, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, и чего они добились к старости? Мне обещали, что, если я сделаю то, что приказали, мои родители будут жить в роскоши до конца дней своих.
– Кто?
– Мне обещали, – с вызовом повторила девушка.
– Несомненно, ты подумала и про себя. Куда тебя должны были отвезти?
– Только не сюда, – едва слышно прошептала девушка. – По крайней мере, говорили мне другое. Человеческому существу так жить нельзя. Это больше подходит животным.
Казалось, она была сбита с толку тем, что ее хозяева не сдержали свое обещание. Однако Белнэпа еще больше озадачивало то, что они вообще оставили ее в живых. Почему они были настолько убеждены, что девчонка будет молчать?
– Это явилось полной неожиданностью? – мягко спросил он.
Молодая итальянка угрюмо кивнула.
– Когда меня переправили в Дубай, это было сделано якобы для того, чтобы я немного «остыла». Оказалась подальше от места событий. Сделано это было ради моей же собственной безопасности. Но когда я попала сюда, мне сказали, что я должна работать. Зарабатывать деньги, чтобы оплачивать свое пребывание. В противном случае меня выгонят на улицу или убьют. У меня не было ни денег, ни документов.
– Тебя держали на положении пленницы.
– На второй же день меня забрали из гостиницы. Отвезли в… magazzino… в
– Ты имеешь в виду своих родителей, – заметил Банкрофт. – Тебе обещали, ты будешь обеспечена до конца жизни. И ты поверила этим людям?
– А почему я не должна была им верить? – с жаром возразила молодая итальянка. – Чему еще мне нужно было верить?
– Приказывая тебе отравить Ансари, никто не предупреждал, что ты станешь высококлассной шлюхой, разве не так?
Ее молчание было слишком красноречивым.
– Один раз тебе уже солгали. Неужели ты думаешь, что сейчас тебе говорят правду?
Лючия Дзингаретти ничего не сказала, но у нее на лице отразилась борьба противоречивых чувств. Белнэп без труда догадался, чт'o произошло. Эта болезнь терзает организации со сложной иерархической структурой, каждое отдельное подразделение которых имеет свои собственные нужды. В Дубае красивая девушка оказалась неоценимым подарком для тех, кто ублажал сексуальные запросы богатых гостей. Больше того, в конце концов, она была простой служанкой; вероятно, арабы не сомневались, что такая девчонка обязательно является «шармутой». Впрочем, Лючия, как сама она признала, все равно оказалась не в том положении, чтобы торговаться: ее хозяевам было известно, какое преступление она совершила. Вместо того чтобы сделать заказчиков убийства ее должниками, как Лючия надеялась, ее поступок всецело отдал ее саму в их власть.
– И тем не менее ты по-прежнему выгораживаешь их, тех самых людей, которые заставили тебя так низко опуститься.
– Не вам говорить о том, что такое degradazione. [30] – Надув губы, Лючия Дзингаретти поднялась на ноги. – Не вам.
– Скажи, кто эти люди, – ровным голосом произнес Белнэп.
– Не вам вмешиваться в эти дела.
– Скажи, кто эти люди, – уже более настойчиво повторил он.
– Для того чтобы я, вырвавшись из их хватки, попала в твою? Думаю, я лучше рискну поверить им еще раз. Да, думаю, я рискну поверить им еще раз. Покорнейше благодарю.
30
Деградация (итал.).
– Проклятие, Лючия…
– Что я должна сделать, чтобы вы ушли отсюда? – томно, с придыханием спросила девушка. – Что я могу вам предложить?
Дернув плечами, она скинула халат на пол и осталась стоять совершенно обнаженная. Белнэп чувствовал тепло, исходящее от ее тела, ощущал запах молодой кожи. Ее грудь, хотя и небольшая, была упругой.
– Ты ничего не можешь мне предложить, – с отвращением произнес Белнэп. – Твое тело может заплатить за многое. Но только не в той валюте, которую я принимаю.