Стратегия исхода
Шрифт:
– Сможешь?
– Абсолютно. Они тут понятия не имеют, чем занимаются. Послушаются, что я ни посоветую.
– Хм-м, – сказал Джуд.
– Я не то хотел сказать. Я хотел…
– Все круто. Твой мир, мужик. Не мой.
– Теперь и твой тоже. Оглянуться не успеешь.
– Ну тогда, – сказал Джуд, выуживая из кармана толстенный косяк, – давай отпразднуем.
Я инстинктивно огляделся, потом сам же расхохотался.
– Паранойя гложет, – пропел Джуд, поджигая.
– Она в жизнь вползти может, – закончил я цитату из «Буффало Спрингфилд» и затянулся.
Мы выдохнули дым на ветру, перегнулись через парапет и уставились на улицу.
– Мужик, – сказал Джуд.
– А?
– Там, внизу. Так организованно. Смотри, сколько взаимосвязей
Машины остановились на красный свет, пешеходы послушались мигающих знаков на переходах.
– Так точно, – говорил Джуд. – Организованно. Машины на проезжей части перемигиваются, предупреждают о намерениях, перекрестки проезжают, соблюдая право проезда, все до одной. И люди на тротуарах. Видят друг друга за десять ярдов, бесконечно малыми приращениями подстраиваются, чтоб не столкнуться. Вычисляют свои векторы и скорости по малейшим кинестетическим сигналам.
Джуд говорил, и я различал в городской суматохе симфонию. Или школу рыбьих танцев вкруг коралловых рифов – синхронные, единые движения отрицали причинно-следственные связи. Восхитительная динамическая система. Кульминация мириадов соглашений. Идеально функционирующий организм [107] .
– А с другой стороны, – продолжал он, делая глубокую тяжку, – можно иначе посмотреть. – Он протянул мне косяк. Я затянулся. – Хаотические джунгли свободы воли. Смотри – машина автобус подрезала.
107
По иронии судьбы, в те времена для описания рынков и прочих сложных систем использовались биологические аналогии, а не наоборот. См. Хайек, Фридрих Август фон (1945) «Использование знания в обществе» [униссылка ХАЙ 334а] и Документ с Открытым Кодом (2036) «Манифест Связистов 1.7» [333543 г] – MRNORMATWE.
Визг автобусных покрышек по асфальту взлетел до самой крыши.
– Люди протискиваются мимо людей. – Джудов голос раскачивался все безумнее. – Женщины сердито вжимают телефоны в черепа, ни фига не слышно. Мужчины пожирают сэндвичи с переработанным мясом, огибая тела бездомных изгоев.
Джуд прав. На тротуаре спали несколько человек в грязно-серых пальто. А раньше они были? Брокер в ярко-зеленом жилете с отвращением плюнул на асфальт возле одного квазитрупа. А поток пешеходов воспользовался временным автобусным параличом и потек через дорогу, сбивая с пути таксомоторы.
– Кошмар, – заметил Джуд. – Индивидуальное безумие на фоне беспрерывной паники. Каждый стремится к своим эгоистическим целям, о нуждах остальных не вспоминает. Друг друга считают ярлыками, клиентами или даже продуктами. Лузеры обломаются, или их обломают. Все топчут всех.
Люди на улице теперь двигались нескладнее. Агрессивнее. Яростнее. Два человека у грузовика уронили громадный ящик с запчастями. Запчасти посыпались на тротуар. Пешеходы разбежались во все стороны, маша руками и матеря грузчиков. Кто-то споткнулся и упал. Такси, обруливающие застрявший автобус, заметались, виляя меж обломков. Одно смачно врезалось в черную машину на соседней полосе. Водители выбрались из машин и принялись ругаться. Движение и вовсе застыло. Взревели гудки. Пешеходы устроили свалку, пытаясь воспользоваться затором. Пандемониум.
– Что случилось? – спросил я. – Ты откуда знал? Это ты подстроил?
– Джейми, улица одна и та же. – Джуд прислонился спиной к парапету и прикурил, закрываясь от ветра. – Как посмотришь, так и будет.
5
Разбег
Клиент в Торонто печатает распоряжение: «4000 по 74». Браузер шифрует [108] , привешивает ключ; цифр в комбинации – как букв в Ветхом Завете. Компьютер клиента
108
Шифрование применялось не только для деловых целей и проведения защищенных транзакций через сеть, но также пользовалось популярностью как реакция на нарушения прав индивида и его конфиденциальности со стороны мировых правительств и других организаций.
Некоторые страны приняли законодательные акты, согласно которым правительственные органы в любой момент могли потребовать у пользователя шифрования предоставить фразы-пароли для расшифровки «в интересах национальной безопасности». Отказ предоставить верную фразу-пароль карался двухлетним тюремным заключением. Таким образом, многие люди попадали за решетку исключительно благодаря собственной дырявой памяти. – alumpot.
Тамошний сервер дожидается всех пакетов, собирает их в единую числовую последовательность и наконец пересылает на сервер «МиЛ», на двадцать четвертый этаж небоскреба на Уолл-стрит. Самый последний сервер получает собранное цифровое послание, своим ключом его дешифрует и преобразует в бинарный код. Видя, что это распоряжение о покупке, сервер переводит код в команды и переправляет их через интранет «МиЛ» по специальному каналу. Сервер на втором этаже Товарной Биржи принимает команды и переводит бинарный код обратно в числовую последовательность, понятную биржевому софту.
На экранчике в кабинке «МиЛ» возле медной биржи появляется указание из Торонто:
4000 по 74
Человек в черно-оранжевом клетчатом жилете – фирменный дизайн «МиЛ» – пишет записку, передает ее женщине в жилете таких же расцветок. Та стоит на второй из трех ступенек, что спускаются в ковровый кратер – в громадном зале двадцать таких восьмиугольных амфитеатров. Остальные люди – в основном мужчины в ярких, цепляющих глаз жилетах – стоят на круглых ступенях лицом к центру биржи и орут. Синапс.
Женщина читает записку. Палочки и колбочки различают на белом карандашные каракули, посылают информацию зрительному нерву, тот передает сигнал верхнему холмику. Ага – импульсы конвертируются в символы, ранее обработанные и записанные теменной долей. Почти мгновенно существо, известное под именем Карла Сантанджело, успешно интерпретирует данные как распоряжение о продаже четырех тысяч ноябрьских медных опционов по средней цене минимум 74 доллара за штуку.
Женщина поднимает голову и озирается. Мужские рты выкрикивают числа. Руки изображают количества и цены. 200 по 78. Продано. 300 по 77 1/2. Продано. 100 по 78. Продано. Два юнца в бурых толстовках, единственные человекообразные африканского происхождения в этом бедламе, сидят на корточках в самом центре и записывают каждую заключенную сделку в КПК, которые транслируют данные прямо на серверы. Одни серверы пересылают информацию дальше. Другие конвертируют их в последовательность, выстраивающую из светодиодов числовые комбинации, что мчатся по стене зала торговой биржи.
74 – дешево, но четыре тысячи – многовато для разового сброса. Если не осторожничать, женщина может самостоятельно сбить цену до 72. Она ждет затишья в продажах, когда покупатели занервничают, сколько еще контрактов осталось. Расслабляет лицевые мускулы, чтобы не выдать, сколько у нее фьючерсов и за какие деньги. Для начала завышает, надеясь перехватить одиночек – независимых брокеров, покупающих и продающих за собственные деньги и не по лучшим ценам.
– 400 по 79, – объявляет она. Не вышло. Она повторяет: – 400 по 79.