Стратегия исхода
Шрифт:
Какой-то жирняга возражает ей через всю биржу:
– 400 по 78.
– 400 по 78 и 1/2.
– Продано. – Сделка заключена, цепь замкнулась.
– 300 по 78 1/2 – предлагает она.
– 78 и 1/8? – отвечают ей.
– Продано. – Искра чертит дугу в вольтаже, равновесие восстановлено.
И так далее. Въехав, сколько всего у Карлы опционов, одиночки остывают к ее предложениям – боятся, что не сбросят акции к концу дня. Организации выдвигают войска и сбивают цену до 76, 75, 73, даже до 71.
Каждую транзакцию покупатель физически записывает на крошечный бланк, а затем отдает помощнику. Тот вводит информацию в компьютеры, конвертирующие и пересылающие данные замершим в ожидании клиентам. Где-то, в каком-то мгновении фиктивного будущего кто-то получил какую-то медь. До реального ноября она достанется
Женщина, которую я сменил на посту технологического стратега «МиЛ», продала свои четыре тысячи опционов в среднем, как выяснилось, за 75 1/8. Мозг ее целиком погрузился в процесс передачи прав на медные фьючерсы клиентам, которых она никогда не встретит и даже не попытается себе представить. Будто идеально функционирующий нейрон, она сверяла разницы потенциалов и максимальную выгоду каждой продажи. Закончив, вручила запись о последней сделке помощнику и уступила место на бирже другому черно-оранжевому брокеру.
– Впечатляет, – сказал я, когда она выходила с ринга.
– Я несколько часов заново въезжала, – признала она.
– Ну, мне-то, наверное, никогда не въехать.
– Снисходительности не надо, Коэн.
– Я вовсе нет, – сказал я. – Ну, просто я…
– Ну?
– Просто – извини, что все так вышло.
– Да ладно. Мне оставили ключ от директорского туалета. – Физиономия у нее оставалась непроницаемой, как на торгах. – И вообще, туго теперь придется тебе.
На базе «МиЛ» Карла села перед компьютером. Да какая база – скорее телефонная будка. Полно железок, от остальной толпы прячется за перегородками, которые увешаны портретами спортсменов и сексуальнейшими кралями. Прямо автосервис семидесятых. Политкорректность [109] на биржу не добралась. А может, это биржевой ответ политкорректности.
109
Термин, впервые использованный Коммунистической партией Советского Союза; означает, что утверждение или позиция соответствуют государственной идеологии. В устах Джейми слово обозначает американские старания выполоть расистские и сексистские выражения и действия посредством самоподавления, а не осознания. – Сабина Сэмюэлс.
– Правда, Карла, я не думал, что они этим «МоимШвейцаром» прихлопнут «МойПривратник.com». Мне просто показалось, что это удачный бизнес-план. А тебя я не нашел.
– И не пытайся. – Она крутанулась на стуле и сделала вид, будто проверяет цены на мониторе. – Ты меня наебал. Забрал мой фонд. Теперь он твой. А я вернулась на биржу, о чем Морхаус всю дорогу и мечтал. Ты тут ни при чем.
– Но вы с ним были?…
– Что?
– Ну… ты с Морхаусом – у вас ведь что-то было, правда?
– Ты думаешь, я с ним еблась? Господи боже, Коэн. Да у него уже лет тридцать эрекции не бывало. Тем более с этим его гигантским хреном.
– Но вы с ним так разговаривали…
– Ты еще салага, детка. – Она глянула жалостливо.
Так она с ним не спала? Если б я тогда знал. [110]
Карла открыла бутылку «Эвиана» [111] – одинокий артефакт высокой культуры в этой богом забытой раздевалке – и глотнула. Рукавом отерла губы.
– У меня другие варианты есть. За меня не волнуйся. Волнуйся за себя.
– Ты о чем это? – Она что, отомстить задумала?
110
Судя по описанию событий, изложенному в предыдущих главах, Джейми предал Карлу еще до того, как сделал ошибочный вывод, что она спала с начальником. Мы не знаем, намеренно ли он искажает свою позицию или просто подменяет собственные воспоминания. – Сабина Сэмюэлс.
111
Повсеместное водное загрязнение и химические добавки вынудили человечество использовать воду в
– Ты считаешь, вся эта ерунда надолго? – Она закатила глаза. – Рынок вялый. «Гонкой хитростей» подотрите мне жопу. Как думаешь, сколько до Уолл-стрита будет доходить, что все уже кончилось?
– Тут еще полно денег. Помимо истерии. Интернет только-только распространяется глобально, широкополосный и беспроводной доступ едва зародился. Потери неизбежны, но это ведь пока еще молодой рынок.
– Вчерашнее изобретение, Джейми, – сегодняшний товар. Все мы рано или поздно оказываемся на биржах. – Она сдула со лба прядь. Карла определенно очень сексуальна, когда уверена в себе. Или это потому, что она побеждена. Я не против, чтоб она меня снова оседлала. – Компьютеры были последним писком, – продолжала она. – А теперь их раздают тем, кто покупает доступ в Интернет. Доступ в Интернет? Его теперь раздают тем, кто подписывается на онлайновые торги. Торги? На них людям платят тысячи за одно открытие счета, как раньше старушкам дарили пятьдесят баксов и автобусный билет в Атлантик-сити. Пока бесплатные дозы не закончатся, надо пятьдесят сделок за первый месяц провернуть, чтоб окончательно попасться.
– Карла, это же просто стимулы. Чтобы люди преодолели нерешительность.
– Не врубаешься, да? – Карла, судя по всему, искренне удивилась. – Знаешь, как появились бейсбольные открытки? [112] Их совали вкладышами в жвачку. Стимул. Потом так стали делать все. Опа – открытки уже ценнее жвачки. Вскоре стали раздавать жвачку в пачке открыток. А теперь и жвачку не продают, одни открытки. Вот что будет с твоими точка-комами.
– Но открытки – все равно ценность. Контент – король, так ведь? Ты знаешь, сколько сегодня платят за одно только имя в точка-ком?
112
Небольшие картонные прямоугольники с фотографией спортсмена, с одной стороны, и его численным рейтингом – с другой. Использовались мужчинами и мальчиками как объекты поклонения. – RABBITROAR.
– А это, Коэн, называется искусственный дефицит.
– Новые идеи ценны. – Я предпочел отступить. – Я двадцать бизнес-планов в неделю читаю.
– А раньше было под сотню.
– Зато теперь качество выше. Рынок разборчивее. Для всех плюс.
– Повторяй это себе почаще. – Она допила «Эвиан» и с десяти футов швырнула бутылку в корзину. – Новых идей больше не бывает. Один придумал, другой тут же скопировал или придумал получше. Неделя, две, и гениальная идея – еще один товар. А в итоге все тут будем. – Она обвела рукой биржевой зал. – Гравитация.
– Ну, значит, ты в правильном месте. – Пожалуй, хватит мне извиняться.
– Мы оба, Джейми.
– Я рад, что ты так думаешь.
Почему-то это уязвило ее больше всего. Она отвела глаза, взглянула снова – сощурившись, с расчетливой злобой.
– Так это все? – спросила она. – Просто извиниться за то, что украл у меня работу?
– Ну… еще, наверное, за то, что между нами было.
– Между нами ничего не было.
– Но, Карла… – Неужто я так сыграю? Можно подумать, я невинная овечка. – Мы все равно могли бы, ну… – И я это почувствовал. Я бы переспал с ней прямо сегодня. Не из сочувствия и не победы ради.
– Виноватую свою головенку можешь не забивать, – посоветовала она. – Мы оба просто трахались. – Она что, всерьез?
– Так это ничего не значило?
– Я напилась.
– Угу. Видимо, я тоже.
– Услуга за услугу, – сказала она. – Я лучше поработаю.
– И еще. – Что же мне, вот так взять и уйти? Пускай поймет, что теряет. А может, я по правде хотел совета. – Морхаус меня берет на какое-то совещание. В Монтану.
– Он тебя везет на Бычьи Бега? – Она искренне поразилась.
– Ага, а что это? – спросил я, не показывая, что знаю столько, сколько уже знал. – Ты там была?