Стратегия любви
Шрифт:
Земля будто еще содрогалась от падения ствола громадного дерева, и в воздухе висел вызывающий тошноту серный запах раскаленного озона. Страшный грохот все еще эхом катился по долине — или это был только раскат грома?
В рваных вспышках молнии она видела прямо-таки сюрреалистические обломки, будто смотрела давний полустертый фильм.
Молния расщепила дерево вдоль по центру, и половина его теперь лежала рядом с домом Колдуэлла. Стена спальной веранды обрушилась, и почти вся открытая веранда, была раздавлена деревом. Вторая половина шелковицы упала
Но если ему вообще и потребовалась бы какая-то помощь, то ее должна оказать она. Сдерживая волнение, Кэтлин заставила себя обойти дерево и попытаться подлезть под его обломки.
В темноте она споткнулась об огромный вывороченный комель и с размаху упала в глубокую лужу. Только тогда, поперхнувшись грязной водой, она поняла, что все еще продолжала кричать.
Во внезапно наступившей тишине она услышала голос Пенна, произносивший ее имя. Голос был слабым и доносился словно издалека — или, может, это гроза продолжала свои шутки и отзывалась в долине эхом? Она подняла голову и попыталась откликнуться на его зов. Вдруг что-то одним рывком вытащило ее из лужи и легко, как перышко, поставило на ноги. Она сопротивлялась, пытаясь вырваться, чтоб бежать к нему…
— Кэтлин, да прекрати, черт возьми! — задыхаясь, приказал Пенн. — Я тебя ударю, если это поможет.
Она ослабела в его руках, бессильно повисла, цепляясь за его мокрую рубашку.
— Ты жив, — пробормотала она. — Я думала, на тебя упало дерево.
— Полагаю, ты прибежала, чтобы убедиться в этом?
— Как ты можешь говорить такие вещи? — прокричала она сквозь рыдания.
Потом до нее наконец дошло, что вряд ли он серьезно ранен, если стоит рядом, а не лежит, беспомощный, под деревом. И не только стоит, а к тому же поддерживает и ее, и теперь ничто другое для нее уже не имело значения. С ним было все в порядке.
К ней вернулись силы, и она обняла его, крепко сжимая, пытаясь изо всех сил уберечь его от опасности. Она окоченела от холода: тепло было только там, где их тела соприкасались, — грудь, бедра, руки и губы.
— Я ненавижу разбивать компанию, — задыхающимся голосом произнес Пенн. — Но молния иногдабьет в одно место дважды, гроза все еще продолжается.
Она не смогла заставить себя отпустить его, и они шли довольно нелепо назад, к ее коттеджу в виде буквы «А». Руки Кэтлин обнимали его за талию.
Едва они приблизились, как услышали, что кто-то бьется о дверь. До Кэтлин дошло, что это Шнудель. Он все еще бросался на дверь, пытаясь вырваться на волю и бежать за ней следом. Слава Богу, это ему не удалось. Иначе он потерялся бы в такой грозе.
Жалобный собачий вой перешел в тихий скулеж, когда он увидел их и, скребя лапами пол, последовал за ними к камину.
Пенн наклонился, чтобы его разжечь, а Кэтлин
Она видела на лбу Пенна тонкую струйку крови и след ее на руке.
— Ты ранен, — печально сказала она.
Он покачал головой.
— Ничего серьезного. Несколько маленьких веток чуть задели меня, когда падало дерево, только и всего.
Дерево упало лишь в нескольких дюймах от него, а он говорит: «Только и всего». Она начала слегка дрожать.
— Вот теперь недалеко и до полного комфорта. А ты что-нибудь слышала о моем ангеле-хранителе? У него была куда труднее работа.
— Мне бы хотелось, чтобы ты не смеялся над этим. — Голос ее тоже дрожал.
Он положил еще одно полено в камин и присел перед ней на корточки, чтобы лучше ее рассмотреть.
— Извини, Котенок. Разве это и в самом деле имеет значение?
— Конечно, не имеет значения, — с яростью ответила она. — Я бежала туда, чтобы помочь белке, которая попала в капкан, или…
Теперь все ее тело била дрожь. Он быстро придвинулся и обнял ее.
— Наверно, пришла пора лечить небольшую истерику, — задумчиво произнес он.
Она попыталась оттолкнуть его, но ей пришлось бороться не только с его силой, но и со своим собственным страстным желанием. А всего еще несколько минут назад она беспомощно повисла у него на руках. Она сидела спиной к огню, и ей было тепло. Напряжение постепенно спадало.
— Лучше? — спросил он.
Она хотела сказать, что нет, и остаться рядом с ним вот так навсегда или быть настолько ближе к нему, насколько ей это удастся.
— Вставай и прими душ. Мы оба вымокли и, если не согреемся и не высохнем, подхватим воспаление легких. — Он поднял ее на ноги. — И чистота тоже не повредит, особенно тебе.
Слабая попытка юмора вызвала у нее желание заплакать. Она слегка покачала головой, пытаясь прогнать слезы, но это движение вызвало обратную реакцию, и две больших горячих слезы скатились по щекам.
Пенн взял ее за подбородок, повернул ее лицо к себе и поймал слезы кончиком языка. Легкое, как касание бабочки, прикосновение вызвало у нее сильное, пронизывающее чувство, и она застонала, наклонившись к нему — без всякого намерения соблазнить его, а просто потому, что ноги ее внезапно стали ватными.
Он что-то произнес хриплым шепотом и привлек ее к себе, а его рот страстно прижался к ее губам.
Он уже не контролировал себя. Он вел себя так же, как и она в эти дни. Это было только честно. Она уже давно потеряла всякий здравый смысл…
Но засевшие в ее памяти, подобно злобному маленькому демону, слова неприятно укололи ее: «Отсутствие всякого здравого смысла…»
Когда-то он обвинял ее в том, что она обрабатывает его, занимаясь с ним любовью, в надежде навсегда поймать в ловушку. Повторится ли вновь это прошлое?