Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Полковник не стал отвечать на его догадки. Он только спросил:
— Так вы отходите от дел?
— Не могу же я заставить Александру силой уехать со мной.
— Зато я могу. Почти год я только и думаю, как бы выставить её из Фортвудса. Сегодня освобождают этих белых негодяев, что жаждут её заморозить. До заката Гольдхаген уже не должно быть здесь.
Сарваш пожал плечами:
— Я заплатил все долги. Александра подписала договор. Фортвудс должен охранять её, разве нет?
Полковник понимающе закивал:
— Какую же свинью
— Ну, извините, — тихо рассмеялся Сарваш, и снова серьёзно произнес. — Я предпочитаю твердые гарантии. И больше того, я люблю, когда их исполняют.
Полковнику не оставалось ничего, кроме как сказать:
— Я лично увезу её отсюда. Пока не знаю куда, но немедленно и первым же рейсом.
Сарваш вяло улыбнулся:
— Это хороший выход из положения.
Пообещав позже сообщить Сарвашу, куда уедет Гольдхаген, полковник проводил его до КПП, а сам отправился на кухню, чтобы выпустить женщину из подсобки и повести её в кабинет сэра Майлза.
— Мы улетаем вместе, — объявил он новость в присутствии Ричарда Темпла.
— А как же мисс Аннет Перри? — схохмил Темпл, за что получил порцию презрительного взгляда.
— Куда летите? — спохватился сэр Майлз, хотя ранее тот же самый вопрос, но в отношения щедрого Сарваша, его не интересовал. — Почему вы, а не тот альвар?
— Потому что кое у кого стервозный характер, — произнёс полковник, обратив к Гольдхаген раздраженный взгляд.
— Да, — не без удовольствия подтвердил Темпл, — ту сцену видела половина корпуса и ещё половина особняка.
— Так я не понял, — снова вступил сэр Майлз и нахмурился, — куда вы собрались ехать?
— Куда угодно, если у присутствующих нет конкретных предложений, — и полковник снова посмотрел на Гольдхаген.
— В ФРГ, ГДР, не поеду, — тут же окрысилась она.
— А вас туда никто и не пустит, — поспешил предупредить её Темпл.
— Это еще почему?
— Потому что в ФРГ вы представляете не меньшую опасность, чем отловленные и пересаженные красноармейцы их ФКА, а в ГДР вы будете находиться на территории врага и можете стать потенциальным перебежчиком.
— О, Темпл, — оживилась Гольдхаген, — ты не иначе как переживаешь, что я выдам противнику стратегические секреты. Так давай я сразу поеду в Болгарию, и расскажу, кто на самом деле заказал папу римского. Ведь не МИ-6, правда?
— Гольдхаген, ты можешь замолчать и не портить окончательно своего положения? — по-немецки обратился к ней полковник. — Что вы предлагаете, Темпл, выслать её в нейтральную страну?
Тот развел руками.
— Возможно, это был бы выход. Бурунди, Конго, например. Лучше острова в тихом океане, где на тысячи миль только океан.
— Билет на острова дорогой, — тут же возмутился сэр Майлз, — кто будет за него платить?
— Я думаю, — насмешливо произнес Темпл, — если сообщить всем служащим, они добровольно и с энтузиазмом
— В Европе есть нейтральная Швейцария, — предложил полковник.
— Не смешите меня, Гольдхаген вполне успешно и нейтрально там отсиживалась между терактами. Швейцария не подойдёт.
— Страны неприсоединения — неожиданно для всех выдал сэр Майлз. — Те, кто не сотрудничает с погаными Советами, — и с набирающим обороты басом прогремел, — Вот туда её, на край света, в глушь!
Гольдхаген заметно поникла, даже плечи опустились от такого заявления.
— Это какие такие страны?
— Югославия, Румыния… — перечислял ей Темпл.
— Лучше выбирай Югославию, — посоветовал ей полковник. — Если знаешь русский, быстро научишься местному языку.
— А город? — недоумевала она.
— Сараево, неплохой многонациональный город. И уже давно мирный.
— Это там, где сербы убили эрцгерцога?
Полковник тяжело вздохнул:
— А тебя это как-то особо волнует?
— Так ведь я…
— Пятнадцать лет тебе было тогда, и хватит выпендриваться. Едем в Хитроу и летим. Документы возьмешь швейцарские, новые выправим тебе на месте.
— Это как?
— Получите новые, — с самодовольным видом пояснил Темпл, — с новым именем, новым годом рождения. Сделаем вам паспорт сами. А главное мы ведь будем знать его номер.
Гольдхаген уже собиралась отрыть рот для ответной реплики, но полковник не дал вставить ей и слова.
Сразу же после этой беседы вдвоем они отправились в аэропорт и после четырнадцати часов пересадок и ожиданий они, наконец, налегке прибыли в Югославию. Через пару недель, когда паспорт ГДР от международного отдела был готов, полковник вручил его Гольдхаген с наставлением в ближайшее время обменять его на югославский, сославшись на смену гражданства:
— Надеюсь больше не будет повода увидеться, — на прощание произнёс он. — Начинай новую жизнь. Теперь ты молодая восточная немка, которая очень захотела прожить долгую жизнь на Балканах и стать достойной гражданкой Югославии. Я очень надеюсь, ты это сможешь.
— Я ж не психопатка какая, — отвечала Гольдхаген, — людей ради удовольствия никогда не убивала. Только по большой необходимости.
— Уверен, здесь у тебя её не будет. Это мирная страна, без резидентуры РУМО.
— О, да.
— Знаешь, — доверительно заговорил полковник, — мне всё же жаль, что ты здесь.
— Да? С чего вдруг?
— Потому что ты могла бы быть где угодно и не одна. Потому что Сарваш…
— Даже не произноси при мне это имя, — предупреждающим тоном протянула она.
— И всё равно ты несправедлива к нему.
— Мне лучше знать, к кому я, что и как. Мне плевать на его мотивы и благие намерения. Он подставил под удар не только меня, но ещё множество человек, которых могли арестовать и пытать. Если он такой старый и умный, то понимал, что делает. Для меня это похуже предательства.