Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
Тут было о чём беспокоиться. Во-первых, отец Матео не знал, насколько искусен Фортвудс в подделке документов, в частности того паспорта, что выдали ему. А во-вторых, вряд ли кому из гражданских специалистов под силу сделать перевод письма со староиспанского - разве что лингвистам, да и то не всем. Что по этому поводу могут подумать в корпусе карабинеров, отец Матео не мог даже и представить. Вместо того, чтоб вернуться домой и написать по памяти новое письмо, он пересчитал скудную наличность в бумажнике и все же решил второй
Придя на переговорный пункт, он заказал первый звонок в отделение почты никарагуанского поселка, где в последнее время жила Манола. Ему ответил дежурный телеграфист и привычно пообещал разыскать Манолу и сообщить, чтобы та пришла на почту. Отец Матео же сообщил, что перезвонит через полчаса сам, ведь откуда у сельской учительницы деньги, чтоб звонить в Рим? Время тянулось мучительно долго. Наконец, он заказал второй звонок. На том конце провода была Манола:
– Тео!
– взволнованно выдохнула она в трубку.
– Почему ты сегодня звонишь? Что-то случилось?
– Лучше ты скажи мне, что случилось, - потребовал он.
– Что случилось? Ничего не случилось, - как и всегда, когда не хотела посвящать брата в подробности, затараторила Манола.
– У меня всё в порядке. А у тебя всё хорошо?
– Манола, не заговаривай мне зубы, - требовательно продолжал отец Матео.
– Я смотрю новости и читаю газеты. Не обманывай меня, скажи правду, у кого сейчас власть в вашем селении - у национальной гвардии или сандинистов?
– У истинных патриотов своего отечества, - не без гордости заявила она.
А отец Матео только ещё больше помрачнел:
– Послушай меня, Манола, пообещай мне, что сегодня же уедешь в Манагуа.
– Зачем это?
– Затем, что в новостях говорят, что Сомоса бомбит все восставшие города, где засели сандинисты.
– Бог ему судья, Тео, Бог ему судья. И Международная комиссия по правам человека. Он убивает не сандинистов, а свой народ. Он кидает бомбы не на повстанцев, а на дома, где живут дети и женщины.
– Вот поэтому уезжай и поскорее.
– И не подумаю, - дерзко заявила Манола.
– Я нужна здесь, партизанам, их жёнам, их детям. Я никуда отсюда не уеду, пока революция не победит.
– Манола, - пытался достучаться до её разума отец Матео, - Манола, зачем ты режешь меня без ножа? В какой ещё революции ты собралась участвовать, ты же невеста Христова, опомнись.
– Вот именно Тео, я невеста Христова, а Христос призывал нас отдавать кесарю кесарево, а Божье Богу. Если Сомоса решил сеять смерть, она придёт и за ним.
Отец Матео не знал, что и возразить, как уговорить сестру одуматься:
– Ты что, перешла на сторону повстанцев? Манола, ты мирный житель, учительница, зачем ты лезешь в гущу гражданской войны?
– Потому что я часть никарагуанского народа.
– Да с каких это пор?
– С тех самых, как приехала сюда семь лет назад, -
– Манола, ты никуда не пойдёшь, - твёрдым голосом произнёс отец Матео.
– Я свяжусь с нунциатурой в Манагуа, тебя заберут из твоего села, тебе помогут выехать из страны.
– Ноги моей не будет в нунциатуре, - упрямо заявила Манола, - Ваш нунций поёт Сомосе дифирамбы и поднимает за него заздравные тосты, а священников, что ушли к сандинистам поддержать людей словом Божьим и делом, чуть ли не проклинает. Ваш нунций занимается политикой в угоду Штатам, а о народе Никарагуа, о пастве, он и не вспоминает. Нунций даже бомбежки не осудил. А почему Ватикан молчит? Разве папе всё равно, что Сомоса убивает католиков?
– Манола, не нашего с тобой ума дело, что думает папа. Послушай, что думаю я. Я твой брат, Манола, и не смей меня ослушаться. Сейчас мы закончим наш разговор, и ты немедленно соберёшь свои вещи и сядешь на ближайший автобус до Манагуа. Я вышлю тебе деньги. Ты купишь билет на самолет и прилетишь ко мне в Рим. Ты поняла меня, Манола? Ты прилетишь ко мне в Рим.
– Нет, - всё так же твердо заявила она.
– Господи, дай мне сил, - тихо прошептал он и вновь обратился к сестре.
– Что ты такое говоришь? Ты разве не хочешь видеть меня?
– Хочу, но это подождёт.
– Хорошо, тогда я сегодня же вернусь в Ватикан, напишу прошение об отставке и сам поеду к тебе.
– Нет, Тео, не надо, - всполошилась Манола.
– Из Ватикана можешь уволиться, а ко мне ехать не надо.
– Как так?
– опешил отец Матео.
– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
– Хочу, чтоб ты очнулся, открыл глаза. Здесь в Никарагуа власть истребляет свой народ.
– Вот и я говорю тебе, уезжай. Что я смогу сделать, оставаясь в Риме, если тебя застрелят или бомба обрушит тебе на голову в твоём же доме? Манола, пойми, за полмира от тебя я не смогу тебе помочь.
– Так помоги мне из Рима. Ты же служишь в Ватикане. Почему все ваши иерархи молчат? Почему никто из Ватикана не осудит Сомосу?
– Манола, это сложный вопрос, я не работаю в первой секции общих дел, я не знаю, почем тамошние дипломаты решили не поднимать этот вопрос.
– Всё ты знаешь, Тео, не прибедняйся. Ватикан - это государство и как всякое государство в Западной Европе после войны попало под оккупацию Соединенных Штатов.
– Что ты такое говоришь, Манола? Святой Престол это центр католического мира, а не банальная администрация президента.