Стратегия обмана. Трилогия

Ванина Антонина

Но не нововведения на периферии стали главной бедой для отца Матео. К подобным интерпретациям он уже давно привык и перестал удивляться даже самым диким выдумкам. Новая проблема появилась в самом Ватикане и называлась она Опус Деи, то есть Дело Божье.

Ранее об Опус Деи отец Матео знал не много, только то, что эта организация появилась в 1928 году, и основал её Хосе Мария Эскрива де Балагер, священник, которому было явлено откровение свыше. Отец Матео всегда с настороженностью относился к тем, кто говорил об откровениях и небесных знамениях. Ввиду долгого опыта

монашества он прекрасно знал, что иной раз прилежному монаху даже дьявол может явиться в облике ангела из желания искусить обманом и отвратить от пути к спасению. В том и состоит смысл искушения, что легко прельстить мыслью об общении с высшими силами. Двадцать два года назад папа Иоанн XXIII тоже говорил, что идея созыва Второго Ватиканского Собора была явлена ему, по его же словам, свыше во время прогулки по саду. Что из этого получилось, отец Матео мог наблюдать каждый день, читая письма приходящие в конгрегацию.

Сейчас же жалобы на Опус Деи сыпались как из рога изобилия. Если из епархий письма слали обеспокоенные родители, чьих детей без их ведома завлекли в Опус Деи, то в самом Риме доносы несли не кто иной, как иезуиты, и беспокоили их не дети, а мирская деятельность организации.

Их недовольство отцу Матео было более чем понятно. Иезуиты заподозрили в Опус Деи конкурентов за умы мирян и самого папы. Но было в их опасении нечто такое, что и самого отца Матео не могло оставить равнодушным. Для разъяснения он пригласил в свой кабинет представителя Опус Деи при Ватикане, отца Хавьера.

– Журналисты пишут множество глупостей о нас, - заранее оправдываясь, начал тот, - и что мы тоталитарная секта, которая забирает имущество приверженцев в свою пользу, и что заставляем людей бичевать себя и носить вериги. А еще иезуиты подливают масла в огонь, - и отец Хавьер картинно вздохнул.
– Что поделаешь, но иезуиты слишком много внимания уделяют мирскому, забывая о молитве

– А вы?
– как бы невзначай спросил отец Матео и представитель Опус Деи не растерялся:

– А мы поддерживаем баланс межу первым и вторым. Что плохого, если человек может попытаться обрести святость, не отрекаясь от мира, а напротив, активно в нём присутствуя, занимаясь будничными и профессиональными делами?

Задан этот вопрос был явно в расчёте на то, что отец Матео согласится с этим утверждением и дальше разговор пойдет как по накатанной. Но собеседник ошибся.

– Я монах, отец Хавьер, цистерцианец, - глядя на него в упор, заметил отец Матео.

– Прекрасно, - даже не смутившись, ответил тот, - значит, вы понимаете, что такое служение миру...

– Нет, отец Хавьер, не понимаю. Когда-то ища святости я ушёл в монастырь, а не остался в миру.

– Ваш путь, без сомнения, похвален, но в наши дни не все могут осмелиться на подобный шаг. В конце концов, и вы, избрав путь монаха, приехали в Рим и теперь служите в Ватикане. Разве этим вы не обретаете святость в миру?

Последняя фраза была верхом лести, и отец Матео не удержался, чтобы ответить:

– Я грешен, отец Хавьер, как и мир в котором я вынужден пребывать. Если

ваши миряне соблюдают монашеские обеты, то мир не лучшее место, чтобы избежать искушения.

– Конечно, вы правы, - опустил глаза представитель Опус Деи, - и потому пребывая в миру, так важно напоминать себе, что грех плоти всегда должен быть преодолён.

– Самобичеванием по субботам? Разве других более здоровых способов в вашей организации не нашли?

– Я понимаю, в XX веке очень тяжело свыкнуться с мыслью, что кто-то ради спасения души носит вериги. Но разве стоит осуждать этих людей?

– Осуждать людей не стоит никогда. В былые времена монахи смиряли плоть менее кроваво. Просто им было достаточно спать в ризе на соломе в нетопленной спальне, общей для всей братии, принимать скудную трапезу раз в день, работать от рассвета до заката в поле, а после, превозмогая навалившийся сон и смертельную усталость молиться, молиться, молиться.

Описав этот свой опыт смертных лет, отец Матео который раз с сожалением подумал, что с тех пор как он стал альваром, его не заботит ни пища, ни сон, ни усталость. Даже самобичевание не оказало бы на него должного воздействия, потому как боль быстро уходит, и раны вмиг затягиваются. Стало быть, Господу не угодно, чтобы он шёл к святости самым лёгким путем усмирения плоти.

– Вообще-то, - произнёс отец Матео, - я пригласил вас не для обсуждения внутриорганизационных практик и наставлений. Если этим заинтересуется Конгрегация доктрины веры, пусть она этим и занимается. Мне же хочется узнать о другом.

– Я весь в вашем распоряжении, - добродушно улыбнулся отец Хавьер, - спрашивайте.

– Сколько человек состоит в вашем ордене?

– На данный момент 69 784 человека, - с ходу ответил он, - из них 1689 священников, остальные миряне.

– Очень любопытно, - задумчиво протянул отец Матео, - такая точность. А можете ли вы предоставить списки членов вашего ордена?

– Боюсь, это невозможно.

– Почему же?

– Устав запрещает разглашать имена членов организации.

– Всего лишь имена и запрещает?

– Именно.

Отец Матео на минуту задумался:

– Помнится, вы говорили, что журналисты выдумывают о вас множество небылиц.

– Это верно...

– Тогда спрошу иначе, вы точно уверены, что Опус Деи не тайное общество?

– Абсолютно уверен.

– В таком случае ваша уверенность противоречит здравому смыслу, - заключил отец Матео.
– Сколько членов Опус Деи служит в Ватикане?

– Я не могу вам этого сказать.

– Каков устав Опус Деи?

– Я не могу этого сказать.

– В скольких странах действует Опус Деи?

– Не могу сказать.

– Тогда я вас не понимаю, - честно признался отец Матео.

Представитель организации же оставался подчеркнуто спокоен и не выказывал и тени смущения.

– Хорошо, спрошу о другом. Устав Опус Деи предусматривает полное подчинения мирян старшим руководителям, ведь так?

– Да. Полагаю, как монах вы знаете, что такое обет послушания.