Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
Первым делом Алекс решила позаботиться об оружии. Вспомнив контакты трехлетней давности и молодого турка Абдуллу, который охотно привёз всё необходимое в ближайший к Риму порт, она решила вновь обратиться к нему, благо, он был в Марселе и пожелал приехать на встречу лично.
– Знаешь, Абдулла, мне ведь не только оружие нужно, а еще и тот, кто бы его держал.
– А сама не умеешь?
– скептически вопросил он, ибо прекрасно зная, кто она такая и в каких лагерях обучалась.
– Умею, но в тюрьму не хочу, - честно
– Хочешь, чтоб кто-то не только оружие держал, но и тюрьмы не боялся?
– уточнил Абдулла и тут же заключил.
– В принципе, можно найти.
– Это как?
– удивилась Алекс, ибо ход его рассуждений был ей не совсем ясен.
– Кто же это не боится тюрьмы?
– Тот, кто в ней был, например, получил пожизненный срок и сбежал. Такому терять нечего - либо свобода, либо неволя. Третьего не дано.
– А залечь на дно и не высовываться, разве не вариант?
– А ты сама-то так делала?
Да, она голову в песок не прятала и от полиции никогда особо не скрывалась - спасибо покровителям из РУМО. Алекс редко когда задумывалась о тюрьме, хотя прекрасно знала, что по закону уже давно должна была оказаться там. Многие её товарищи в Ольстере или побывали в заключении или всё еще находятся там. Сейчас они объявили властям голодовку и потребовали сменить их уголовный статус в тюрьме на статус военнопленных, который был отменен пять лет назад.
В последнее время Алекс с тревогой вчитывалась и вслушивалась в новости из Британии. Идея с голодовкой ей крайне не понравилась с самого начала. Она будила в памяти газетную фотографию Хольгера Майнса, красноармейца из РАФ, который шесть лет назад тоже объявил голодовку в немецкой тюрьме, а власти не то, что наплевали на все его требования, так еще и отказали в медицинской помощи, когда он был крайне истощен и готовился умереть. Раз так с красноармейцами и прочими леваками-радикалами поступали западногерманские власти, то англичане ирландцев точно щадить не будут. А Алекс не хотелось вновь увидеть в газетах изображения на подобие фотографии трупа Хольгера Майнса - один его вид будил в памяти малоприятные воспоминания о Берген-Белзене и голодной смерти тысяч людей, на которую их толкнуло руководство СС и всё те же англичане со своей античеловеческой оккупацией.
– Ты о чём задумалась?
– напомнил о себе Абдулла.
– Тебе для какого дела нужен стрелок?
– Покушение, - сухо ответила она.
– Ясно, а на кого?
– Общественного деятеля.
– Слишком разговорчивый, значит, - кивнул Абдулла, будто что-то для себя уже понял.
– Знаешь, есть у меня один такой специалист. Профессора, журналисты - это по его части, особенно если они леваки. А твой деятель каких придерживается взглядов?
– А чёрт его разберёт, каких. Социалист, вроде. Еще против размещения американских ракет в Италии.
– Ясно, - заключил Абдулла, и с чувством добавил - выкормыш коммунистический, стрелять
– Стефано так же говорил, - мрачно произнесла Алек.
– Это точно. И кто скажет, что он был не прав?
Когда-то так сказала Алекс самому Стефано, после чего куратор поспешил перевести её подальше от неофашистского лагеря в Португалии. Теперь Алекс начала понимать, с кем связалась в лице Абдуллы - всё те же неофашисты, только турецкие.
– Так ты сведёшь меня со своим специалистом?
– Попробую. Он сейчас в бегах, но где-то в Европе. Кажется, планирует отправиться в Ливан, на учебу. У него хорошая физическая форма. И психическая тоже. Если на него станут давить, он не сломается. Этот хитрый малый сам может довести кого угодно до сумасшествия.
– И как это понимать?
– Он хорошо обучен стрелять, и еще лучше - лгать.
– Ясно, - кивнула Алекс.
– Просто для информации, скажи, как называется ваша организация, объединения, братство? Кто вы вообще такие?
– Зовемся "серыми волками". Слышала когда-нибудь?
– Честно - нет. Я не слежу за турецкими делами.
Абдулла самодовольно улыбнулся.
– Вот ты говоришь "Турция", а ведь мы везде.
– В каком смысле? У вас есть филиалы в Европе?
– Конечно. Угадай, в какой стране нас больше всего?
Алекс задумалась:
– Не знаю, честно.
– Даю подсказку, где сама большая турецкая община?
Алекс снова пожала плечами.
– В Греции?
– наугад сказала она.
– Ну, ты даёшь, - поразился Абдулла.
– Ты, что времена Османской Империи вспомнила. Какая Греция? Все наши сейчас в Западной Германии. Кто отстраивал страну после войны? Мы - турки. Так что, если хочешь найти "серых волков", спокойно езжай в ФРГ, не ошибешься.
– А можно как-то без личного присутствия?
– Что, успела закрыть себе границу?
– Можно и так сказать. Можешь свести меня со своим специалистом на нейтральной территории? В Швейцарии, например.
– Попробую. Думаю, это не сложно.
– Кстати, сколько ему дал турецкий суд?
– Сметный приговор. Сама понимаешь, терять ему нечего.
– Жизнь, - напомнила Алекс. Но Абдулла при этом слове как-то странно ухмыльнулся и ничего не сказал.
– Кстати, он случайно не католик?
– Смеёшься? С чего вдруг? Когда сбежал из тюрьмы, в это время как раз в Турцию приезжал папа римский. Так он написал публичное письмо и пообещал убить папу, если тот и дальше будет заниматься прозелитизмом. И правильно сделал, нечего новым крестоносцам делать на нашей земле, да еще с планами экспансии. Ну, я бы понял, если б в Стамбул приехал какой-нибудь греческий патриарх, вроде как по старой памяти о Византии, хотя такому гостю мы бы тоже рады не были. Но вот папа римский - это уже слишком, это уже несусветная наглость, которую надо наказывать.