Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
– Сама его спросишь. Если он захочет, расскажет.
– Ну, надо же, какие секреты. Ты лучше скажи мне, с чего ты в прошлый раз взял, что он вообще хотел меня забрать? Нет, правда, всё не могу понять, откуда он узнал, что я здесь.
– Я сказал.
– А зачем?
– У нас была договоренность.
– Да? И давно.
Гольдхаген уже успела надоесть полковнику со своими расспросами, и потому он предпочел честно ответить.
– Лет одиннадцать как.
Если она не совсем дура и умеет считать,
– Это что же, сразу после нашей с ним эпичной встречи в компании Народного фронта освобождения Палестины?
– Его самого.
– И что, Сарваш после этого сразу рассказал об этом тебе?
– Нам об этом много кто рассказал. Альвары могут быть не только преступниками и пострадавшими, но и свидетелями. Между прочим, Сарваш тебя защищал.
– Да ну?
– Гольдхаген сделала вид, что удивлена.
– Ты совсем, что ли не понимаешь, как он к тебе относится? Радовалась бы, что хоть кому-то не всё равно, сядешь ты в тюрьму или нет.
– А он что в 1975 году так и сказал, боюсь, как бы Александра не села в тюрьму?
– насмешливо произнесла.
Впервые полковнику стало обидно за Сарваша, который только что уплатил заоблачный выкуп за абсолютно дрянную и неблагодарную бабёнку, которая не то что маломальскую симпатию не может выразить, но ещё и потешается.
– Слушай, бестолочь неблагодарная, - воззрился он на Гольдхаген, - Сарваш ещё одиннадцать лет назад попросил заступиться за тебя в случае ареста. Понимаешь ты, что ради тебя он пошёл с прошением в Фортвудс, на что не каждый альвар решится. А для тебя решились только твоя сестра и Сарваш.
– Так зачем он пришел к вам?
– Да предупредить, что ты можешь влипнуть в историю, и нам, вернее моему отделу, придётся тебя вытаскивать из заварухи, где ты, собственно и очутилась.
– Так он знал, что меня могут арестовать в Британии?
– Не знаю, что ты о нём думаешь, но он далеко не дурак, догадаться было не сложно, что ты из ИРА.
– ВИРА, - поправила она.
– Не всё ли равно?
За время этой беседы Сарваш уже успел подойти к ним. Гольдхаген мило улыбнулась, он улыбнулся в ответ.
– Привет, - произнесла она, - неужели ты ждал меня одиннадцать лет?
Сарваш на миг задумался:
– Если вы о том приключении в Швейцарии, то да.
– Как ты узнал, что я из ВИРА?
Он пожал плечами:
– Просто цепочка логических предположений.
– Да? И ты всё понял?
– Почти.
– А помнишь ту романтическую ночь четыре года назад, - мечтательно улыбалась она, - ты, я, плеск Темзы и труп Роберто Кальви под мостом Чёрных Братьев? Я ведь прочитала утренние газеты.
– Господи...
– пробурчал полковник, слушая их со стороны.
– Да, - рассмеялась Гольдхаген, - а мы при нормальных обстоятельствах не встречаемся.
–
– Посмотрев на часы, полковник решил поторопить парочку.
– Время идёт. Вы собираетесь отсюда уезжать?
– Только один вопрос и всё, - произнесла Гольдхаген и обратилась к Сарвашу.
– Четыре года назад, когда я сказала тебе, что никуда с тобой не поеду, что ты сделал потом?
В глазах Сарваша мелькнула неуверенность - крайне нехарактерная для него черта:
– В каком смысле?
– Ты ведь поехал в Фортвудс сообщить, что я в Лондоне, так?
– Точнее сказать, позвонил.
На лице Гольдхаген уже не было и тени улыбка. Она только понимающе кивнула и потупила взор:
– Ну, конечно, ты просто позвонил. А я потом думала, с чего вдруг полицейские как с цепи сорвались под конец мая, как раз когда всей нашей ячейке надо было готовиться к акции в Гайд-парке. Даже пришлось менять конспиративные квартиры, четырех людей уводить из-под удара.
– И она подняла голову, чтобы посмотреть Сарвашу в глаза.
– А это всего лишь ты позвонил в Фортвудс.
Напряжение повисло в воздухе. Сарваш успел сказать:
– Тогда я думал только о вас...
– и получил с размаху удар сумкой в бок и еле успел заслониться рукой.
А у Гольдхаген разве что искры из глаз не сыпались, так она хотела накинуться на банкира:
– А о четырёх моих сослуживцах ты подумал, сволочь?!
Полковник кинулся оттаскивать Гольдхаген от Сарваша, когда она собиралась сомкнуть руки на его шее.
– Такая твоя благодарность?
– продолжала кричать и извиваться она - за то, как я помогла тебе в 1975. Или ты мне 1945 припомнил? Да что я тебе там сделала?!
– Простите Александра, я...
– он двинулся следом.
– Сарваш, - остановил его полковник, - стойте, где стоите, я разберусь.
Полковнику оказалось легче перекинуть Гольдхаген через плечо и унести в здание нового корпуса. Заперевшись в подсобке кухни, полковник приступил к воспитательной беседе:
– Ты что творишь, дура?!
– Да ты хоть понимаешь, как он меня подставил?! Да за такое я по законам военного времени должна убить осведомителя, чтобы искупить свою вину перед ВИРА.
– Добро пожаловать в мир альваров, - развёл руками полковник, - привыкай жить с обидчиками веками. Они не умрут по одному твоему желанию.
А Гольдхаген, не слыша его, продолжала злобно плеваться словами:
– В 1945 году за него словила вашу осиновую пулю, ни за что. В 1975 из-за него чуть не вылетела из РУМО, когда он своим бессмертием чуть не обломал мне всю акцию. А теперь оказывается, в 1982 он меня просто сдал через вас полиции. А ведь я по доброй воле похоронила его, а потом мучилась, откапывала, приводила в чувства...