Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
Ничего принципиально нового полковник от него не узнал, только лишний раз услышал подтверждение предположения, которые доктор высказал в самом начале своих исследований перед сэром Майлзом и Ричардом Темплом. Новость об искусственном методе перерождения и смешении ДНК весело восприняла только Гольдхаген:
– Полковник, как честный человек, вы теперь должны меня удочерить, - не без ехидства рассмеялась она.
– Это же надо, родной матери никогда не знала, а тут второй отец нашёлся. Что же теперь делать, как дальше жить?
–
– Это что же вы хотите сказать, что Лили, - тут она бросила краткий взгляд на сестру, что сидела по другую сторону стола и жадно ловила каждый жест Гольдхаген, - что Лили переродилась легко и без осложнений и в благообразном виде, потому что её донором была такая же миниатюрная мисс Мери, а я мучилась адскими болями чуть ли не месяц, выросла почти на двенадцать сантиметров, а все мои женские формы усохли и голос стал ниже только потому, что мой муженёк не понял сути, что женщине нужно пересаживать железу от женщины, а не от мужчины с гипертрофированным ростом, так что ли?
– В общих чертах вы верно уловили суть проблемы.
Но Гольдхаген и дальше продолжала насмехаться:
– А Лили, что, состоит в кровном родстве с мумией Ленина? Ну, раз её кровь послужила консервантом в бальзамирующем растворе.
– Тут она покачала головой.
– Доктор, а, по-моему, вы занимаетесь ненаучной фантастикой. Это так проматываются королевские деньги, вернее британских налогоплательщиков?
– Гольдхаген, - окликнул её полковник, - не обижай доктора. Из вас двоих он, а не ты, дипломированный медик с пятнадцатилетним опытом работы.
– Точно, - издевательски кивнула она, - как только выйду на свободу, пойду учиться в медуниверситет, продолжу, так сказать, династию, заодно разберусь, что можно сделать с шишковидной железой, а что нельзя.
– Иди куда хочешь, только не вздумай экспериментировать как твой прадед, - мрачно произнёс полковник.
– Доктор, - пропустив предыдущую реплику мимо ушей, произнесла Гольдхаген, - а что будет, если у меня извлечь шишковидную железу полковника обратно? Я снова стану смертной? А рыжие волосы и веснушки тоже вернутся? Рост уменьшится?
Ехидная улыбка переросла в зловещий хохот, отчего доктор заметно поежился. И Лили тоже. Одна Мери смотрела на Гольдхаген с сочувствием.
– Бедная, - произнесла она, - отчего же доктор Рассел не захотел сделать тебя и моей дочерью? Осталась бы с сестрой, такой же красавицей и не думала про душегубства.
– О, а желание убивать, оказывается обусловлено внешностью?
– наигранно весело протянула Гольдхаген.
– Простите, конечно, мисс Мери, но я не потому решилась взять в руки оружие, что считаю себя обделенной мужским вниманием или ещё чем-то. И Лили я не завидую. И вам тоже, - уже с твердостью добавила она.
– Извлечение железы слишком
– Доктор Рассел неоднократно повторял её с Мери, но в последний раз я не позволил и настоял, чтоб процедуру он провел надо мной. Можешь считать, что я один виноват в твоих злоключениях с внешностью. Вряд ли доктор Метц догадывался от кого именно получил биологический материал для пересадки.
– Это тогда ты стал красноглазым?
– вдруг спросила Гольдхаген?
– Неудачно покопались у тебя в голове? Ну и чёрт с ним, считай, что мы квиты. Все неприятности в мире творятся или по глупости или по злому умыслу, который в сути тоже основан на глупости.
– Рад слышать, что хоть в этом ты ни на кого не обижаешься.
– Да чего уж там.
– Между прочим, - заговорил Вильерс, - все альвары-близнецы перерождались если не в один день, то в одно время. У вас же разница в пять лет, что уже недопустимо с точки зрения естественного хода событий в гипогеянском мире.
– Доктор, - и тут не удержалась от ехидства Гольдхаген, - нобелевская премия по медицине, без вариантов.
Уже после разъяснительной беседы в медлаборатории Гольдхаген подчёркнуто быстро ушла на кухню, а Лили и Мери ещё долгое время о чём-то говорили на улице возле корпуса. Завидев полковника, Лили Метц подбежала к нему с испуганными глазами и спросила:
– Это правда, что у вас есть жуткая тюрьма в подвале?
– Мери рассказала вам?
– Сколько же она провела там времени?
– в ещё большем ужасе вопросила Лили.
– Почти семьдесят четыре года.
– Вы не можете поступить так и с Сашей. Умоляю вас, - она схватила его за рукав и явно не намеривалась так просто отпускать, - я сделаю всё, что хотите...
– и уже тише добавила, не сводя с него глаз, - всё, о чём ни попросите, я выполню. Только отпустите Сашу.
– Не я решаю подобные вопросы, - только и ответил полковник.
– Прошу вас, - прильнув к нему, продолжала шептать Лили, - я согласна на всё, абсолютно всё.
Полковник едва не растерялся, даже оглянулся по сторонам и подчеркнуто спешно сделал шаг назад от женщины.
– Госпожа Метц, я ещё раз повторяю, вы просите не того человека.
– Тогда подскажите, кто может решить судьбу моей сестры? Я готова остаться здесь вместо неё.
Полковник не поверил своим ушам:
– Что вы такое говорите? Что значит остаться вместо неё?
Лили опустила голову и произнесла:
– Вам кажется это глупым, я знаю. Но сейчас мой любимый человек находится в американской тюрьме, и я ничем не могу ему помочь. А моя сестра здесь. Я просто обязана спасти её, любой ценой. Саша и так многое пережила в концлагере, одна, хотя мы должны были разделить эту участь вместе.
Полковник понял, что перестает понимать суть происходящего:
– Кто вам сказал про концлагерь? Сарваш?