Стратегия. Русский Союз
Шрифт:
Пш-шш…
— "Маккену" вызывает "Контур".
— Слушаю, Вика.
— Пётр Игнатьевич, вижу, вы что-то мимо идёте. А тут вас посетительница дожидается… — не стала она говорить, кто, ещё одна плохая примета.
— Понял, сейчас зайду.
По брусчатке звонкими мелкими осколками разлетелись все светлые мечты.
И погода что-то стала портиться, похоже, начинается обычный рабочий день. Кому там неймётся, чтоб тебя. Нормальные люди в офисе ждут, тем более, что там помощник сегодня дежурит. Соколова в больнице лежит, и ещё долго будет. Хамзина? Не похоже,
Осторожно толкнув хорошо смазанную дверь, я медленно зашёл в тёмное прохладное помещение, наполненное шипением раций и гудением насоса, сутками пузырящего аквариум.
Точно, Курва. Хоть топись. Худосочная бледная мымра с тощими волосами луковицей и блеклыми до поры глазами алчно глядела на меня из Тьмы. Я мгновенно подобрался.
— Драсьте, уважаемый наш Пётр Игнатьевич! — елейно начала подход самая известная склочница анклава. — Мы вас ждём, ждём… А вы всё в делах, заботах великих, государственных, оно конечно. Выделите время для простого человека или опять пошлёте подальше?
На публику работает, стерва молодая. Хотя тут народу: я и оперативный дежурный.
— Что у тебя, Алевтина — привычно изрёк, можно было и не спрашивать.
— Заявление вот принесла на безобразие, принимай заявление, Уксусников.
Весь дальнейший спектакль давно отработан. Сколько не пытаюсь переписать либретто, никак не получается, не справляюсь я с ролью режиссёра, с Курвой в тексте, во всяком случае.
— А чего не в офис?
Алевтина многому научилась за месяцы нашего… взаимодействия. Словарный запас тщательно подобран.
— Сама логика наших отношений, товарищ шериф, не позволяет доверять их какому-то там помощнику. Он недостаточно квалифицирован, а дело сложное. Принимай, принимай, не тяни резину, всё по закону.
В каждом посёлке, в каждом поселении всегда найдётся подобный тип, страдающий от Злых Козней. Так было в Нижнерыбном и Россохе, Обойме и Верхнем Волоке. Да и на моём участке в Жиганске имелись две таких особы. Думал, что на Земле-5 сей компоненты удастся избежать, но не тут-то было, и тут полный комплект. И всю свою разрушительную энергию они направляют на меня. Дальше — какой характер у мента, насколько сильна внутренняя броня. Знавал таких, что из органов увольнялись, не выдержав нагрузки от действий подобных баб.
Я тяжко присел на стул, попросил у Вики воды. Дежурная спешно подняла голову, как бы искренне удивляясь, откуда тут эта… взялась. Типа не видит и не слышит. К вечеру на Доске Приколов будет висеть новый листок.
— Давай, что ли, свою бумагу, посмотрю, гражданка Курва, — никогда не отказывай себе в мелких удовольствиях. Алевтина мысленно зашипела, но вытерпела, ей это даже приятно, заводит. Потому и фамилию упорно не меняет, и кто с этой звездой будет жить? Мамаша была такая же, Алевтина как-то сама мне хвасталась: вся в вечных разводах, не плаченых
— А это теперь твоя бумага, Пётр Игнатьевич, — не упустила момента стерва, поудобней устраиваясь в ступе.
Так, что ты тут накарякала… Вот, несчастный Степан опять оказался в негодяях. Она вспомнила, что, когда тот, в страшный час разлуки, сломя голову, убегал из кошмарной избёнки навсегда, то прихватил куртку кожаную мужскую коричневую, купленную, между прочим, на кровные курвинские деньги. А это есть воровство, караемое уголовно.
— Он же скажет, что это был подарок, Алевтина, — опять дежурно.
— Все мужики брешут! Всегда, — радостно просветила меня заявительница. — У них одно на уме, лишь бы ноги нам, девушкам, раздвинуть.
Бр-р… Хорошо, что я даже представлять не стал, сила воли.
— Добро, взял, номер проставлю, зайдёшь, узнаешь. С Семёном поговорю.
— Может, его сразу посадить? — облизнулась Курва. — К уголовнику этому, на уголь?
— Тебя не забудут спросить, как правосудию поступать. В том числе, и с клеветниками. Укараулю я тебя, Курва, брошу все дела, и укараулю.
— Опять посадишь бедную девушку в темницу? Ай-я-яй… А ещё золотую звезду нацепил! — Аля показала пальцем без признаков маникюра мне на грудь. — Я к Сотникову сейчас пойду, жалобу на тебя напишу. И в Женком.
Один раз я её уже сажал на трое суток, за неуважение к представителю власти, помогло на два месяца.
Кто у меня только не сидел на коротком сроке. Недавно Гоблина закрыл на трое суток после памятной драки в берлинском клубе "U-Bahn", где он уронил двух бойцов из Патруля. Берлинцы были в восторге, стулья растащили, площадку расчистили для драки, даже ставки успели сделать. Гоблин первого снёс сразу, хайкиком, а второго чуть позже, проносным боковым по краю челюсти, тот сознание и потерял. Пострадавшие от заявления отказались, Бранко тоже не выступил, но Мишу нужно было немного воспитать. И я воспитал, решил, пусть на шконке молодость вспомнит, феню освежит. Ещё и штраф сталкеры платили, в складчину.
Но никогда я не чувствовал такой радости от закрытия пациента, как в случае с Алевтиной, даже после поимки Цимбалова, который хладнокровно убил сначала одного, а потом ещё двух человек, в том числе, старуху и ребёнка, — из-за денег, будь они и тут прокляты. С ним было просто, скоренько приговорили, вышла группа добровольцев, выстроились они и охотно шлёпнули гада у стены Замка. А вот с такой как быть?
— Сказал же, что взял. Всё, иди по своим делам.
Однако сутяжница уходить не собиралась.
— А у меня ещё одно заявление имеется, так что, тикать не торопися! — глаза блестели.
Это уже что-то новенькое, надо же, свежим ветром с курвятника подуло. Твою беду, ранний день, а я уже устал — все они интроверты. Однако, гражданское это дело, уголовное, и есть ли оно вообще, не важно, тут всё идёт через меня, только шериф имеет право вести следственные действия и определять суть дела, вплоть до передачи в суд.
В общем, общения с Курвой мне не избежать.
— Нарушение авторских прав!