Стратегия. Русский Союз

Денисов Вадим Владимирович

— Ринат? — спросил я по памяти.

— Смотри-ка, помнит меня, сука! — обрадовано крикнул Галеев-старший в комнату. — Повернись в танце.

Я повернулся, показав ему пустую кобуру.

— Знач, так, Уксус, два раза повторять я не буду, торговаться тоже. Машину нам давай заправленную, и мы валим. Чтобы не преследовали, одного уродца берём с собой. Видишь, как просто! — ощерился захватчик.

Нет, ну как же я их раньше не раскусил?

Прокол, шериф, прокол… Слишком тихо сидели, даже в Посаде не появлялись.

А зачем им появляться на людях, им и тут хорошо было. Ну, Албасов, спрошу я с тебя. Если живым останусь.

— Чё коленки-то трясутся! Ха-ха! Не мандражируй, правильно себя поведёшь, не трону.

Не тронет он. Мразь…

— Так страшно же, живой человек, а вы парни крутые, серьёзные, — просто сказал я, разводя руки в стороны. — Машину уже готовят, сейчас выкатят на площадь. Только вот…

— Никаких условий! — заорал обкурок. — Порежем всех!

Я наконец выдохнул, да и присел на корточки, действительно, коленки ходят ходуном, аж стоять тяжело. Ещё вздохнул, чуть успокоился.

— Ты че?

— Условие будет, Ринат. Всего одно, это по-честному, ты же в понятиях живёшь.

В каких, нахрен, понятиях, гопота босотная. Но польстить надо. Быстрей, быстрей, пока братья не чухнулись по раздумию!

— Всех оставляешь, никого не берёшь. Иначе вам не уйти, Ринат. Я-то вас отпущу со всей охотой, я же всё понимаю, вы тут без вины, довели руководители и соседи тупые, позже разберусь с ними. Но вот сталкеры… эти не отвяжутся, ты ведь про Гоблина слышал, достанет по-лютому… Оно вам надо, Ринат?

Обкурок сморщился, стараясь собрать новые мысли в решение.

— Ты где, там, братан! — хрипло рявкнули из комнаты. — Давай быстрей три, я уже "трубу" собрал!

— Хорошо, — наконец, решился бандит. — Только машина будет твоей, ментовской, её и заберём. Там у вас и карабины есть, и рация. Ты хотел дураков найти? Ха-ха! А мы хитрые!

— Добро, — быстро согласился я. — Делаем так, как договорились, даю команду.

— Ступай.

Выпав из сеней на белый свет, я сразу в мегафон отдал Вите команду — подгонять машину, а остальным — не стрелять. Через минуту наш серебристый джип рокотал двигателем возле дверей. А пустая белая "шестёрка", которую медовеи подогнали по первому варианту, подальше стоит, у главного здания.

— Выходите, ребята, тачка ждёт. Заложников давайте перед собой, мы видим, что они целые, и расходимся краями, никто не умирает. Езжайте с богом, я без обид.

Вся рубашка мокрая, липкая. Останусь целым — отходняк будет капитальным.

Из двери показалась серая от пережитого ужаса пожилая женщина с двумя онемевшими детьми детсадовского возраста, которых она вела за руки. Я кивнул ей в сторону, она сразу поняла, спотыкаясь, побежала за угол. Ещё чуть-чуть, и меня свалит. Ствол "помпы" смотрел прямо в живот. А карабин-то мой, действительно, стоит в салоне, на защёлке.

—

Всё, садитесь.

— Ништяк. Живи пока, Уксусников… И моли своего бога! Ха-ха! Гони!

Ба-бах! Ба-бах!

Два выстрела по колёсам "шестёрки", этого следовало ожидать, на очевидное ума у обкурков хватило. Двигатель взревел, машина дёрнулась, вильнула — ездуны экстренно привыкали к правому рулю и коробке-автомату, медленно поползла по проселку, два ствола в форточках.

Люди от здания кинулись к дому, искать заложников, Албасов мчался первым.

— За мной, бегом! — крикнул я помощнику и наперерез помчался следом, на КПП, сразу же споткнувшись, плохо организм работает.

Ба-бах! Ба-бах! Когда мы туда подбежали, наша штатная единица автотехники только что медленно прокатила мимо, и начала удаляться в сторону Дровянки.

— Пулемёт где! — заорал я на ошалевшего мужика, вылезающего из-за порванных крупной дробью мешков с песком. Он ткнул дрожащим пальцем.

Шерифская звезда сияла золотом на пластиковом чехле запаски, хорошо целиться.

— Машину же жалка-а! — заорал караульщик.

— Брысь!

Ба-бах!

Это Витёк из "колчака" садит, по родной своей "камушке". А ты чего медлишь, шериф?

Дугу-дугу-дум!

Пулемёт затрясся, прошивая точками попаданий блестящий лаком кузов. Джип накренился, чуть протянул дальше, съехал на обочину и свалился в кювет.

Ба-бах!

— Пусть там сидят, если живые, — пояснил Витёк.

Позади зарычал дизельный двигатель тяжёлого джипа, "Хайлюкс" сталкеров подлетел к КПП, парни ссыпались на землю. Демченко сразу же сменил меня у пулемёта. Я сел.

— Все целы? — прокричал Кастет, сверкая веселыми глазами.

— Живы пока…

— Где они? — нехорошо спросил Гоблин, присаживаясь на корточки рядом.

Я только вяло махнул рукой, начинает колотить. Со стороны поселка бежали люди.

— Ясно, в канаве, ща завинтим чертей, если ещё дышат, вражины, — Мишка полез в нагрудный карман и достал плоскую блестящую флажку. — Глотни-ка вот, коньячка на полфляги, Пётр Игнатьевич, самое время, нужно… Сам себя-то на кичу не посадишь, да и не за рулём ты.

— Машину починим, — успокоил Витьку Кастет. — Неделя работы.

— Ну, что, пошли по бокам, — спокойно предложил Демченко и встал из-за бруствера, сразу скатываясь налево.

— Пошли, возьмём козлов, — ответил Монгол, и они как-то мгновенно исчезли.

Нарастал шум голосов, ругань, крики — это Минкин не пускает поселковых ближе, вот энергии в человеке… Хороший мент.

— Берите, ребята, берите, — прошептал я, чувствуя, как противный тёплый коньяк уже вытесняет из головы стрессовый удар.

Всё, завтра же еду на рыбалку, пусть хоть метеорит тут упадёт, а после отдыха сразу пойду по старостам. За заветным.