Стратегия. Русский Союз

Денисов Вадим Владимирович

Вокруг — чисто русский пейзаж, что ни взгляд, то картина писаная, прямо Лукоморье какое-то. Но не средней полосы виды, а чуть поюжней, потеплей, как под Гомелем, например, тётка у меня там живёт, в Жлобине. Заметив нас, бабка в кусты не стреканула, по дороге наутёк не бросилась. Как ни в чём не бывало, остановила телегу, встала возле неё. Мы подъезжали медленно, без резких маневров и гудков. Ослу по барабану, он стоит крепко, смотрит прямо и ждёт хозяйской команды.

— Бабка-то боевая, смотри в оба, — предупредил меня Гоб.

Словно невзначай зайдя за небольшую повозку, набитую кадушками и мешками, владельца уникальной животины стояла, уверенно держа в руках помповый "ремингтон" — похоже, я немного ошибся, ишака так просто не защемишь. Не целится аборигенка, просто ждёт, присматривается. Но по глазам видно: приняв решение, вмажет, не раздумывая. Одежда самая простая, длинная хлопчатая юбка, цветастая кофта и платок, уже на шее. Волосы не седые, как ожидалось, а рыжие.

Да не так уж она и стара, как показалось поначалу.

— Привет селянам, бабушка! — поприветствовал аборигешу тактичный Гоблин, спрыгивая на землю и не обращая ни малейшего внимания на ствол.

— Какая я тебе бабушка, чёрт долговязый! — возмутилась путница на хорошем русском языке. — Тётка Ненила я! Аль не знаешь?

— Эта, ты… прости, прости, — поспешил Сомов, старательно складывая из деталей своего сложного лица приветливую улыбку. — Тётка, конечно, без базара. Бог в помощь, короче.

Ненила лишь неодобрительно покачала головой, спокойно вышла из-за повозки, положив ружьё на серый куль. Есть контакт. Осёл несколько секунд заинтересованно смотрел на "виллис", шумно потянул ноздрями воздух и сексуально успокоился, опять уставившись по курсу прерванного движения.

— Ну вот, москали появились!

Гоблин значительно сплюнул на землю.

— Ты, хохлушка, это брось… Москали на той Земле остались, не любим такого, учти. А мы русские, разведка анклава.

— Да и я так вижу, что вы русские, хоть и каска у тебя какая-то фашистская, — невозмутимо ответствовала рыжая. — И не хохлушка я, а не пойми кто. Лучче кажи, далеко отсюда Рассея?

— Много ты понимаешь, фашистская… Далеко, Россия, тётка, за двумя большими реками, за Степью.

— Ох, ох, ох… Эк занесло. Вас тут все ждали-переживали, уж и не знаю, хорошо это или плохо, что вы появились.

— Чего так? — напрягся Гоблин. — Кто нам не рад?

— Подожди-ка, Миш, помолчи, — я экстренно перехватил разговор, щас Гоб наломает дров, потом не соберём. — Уважаемая Ненила, может, проедем куда, где поуютней, там и разговор наладится.

Селянка думала недолго.

— Так у нас тут хутор рядом, всё хозяйство Бирюков, глянь-ка, во-он в той роще стоит! Только позади ехайте, не пугайте мне животину.

— Что, не часто автомобили появляются? — пробил я пробный шар.

— Редко. И не с добром. Ехайте.

Легко сказать "ехайте", чёртов ишак умён, лишней работы не ищет, хозяевам только покажи один раз — плетётся так медленно, что и передачу не подобрать. А манящее озерцо

уже совсем рядом, и птицы никуда не делись, непуганые они. Неужели у них тут так плохо с боеприпасом? О чём это говорит? Нет рядом селективки, вот о чём.

— Скажи, Ненила, у вас как, уток бьют по правилам или по надобности?

— Да кто ж будет на эту мелочь болотную патрон тратить! Проще фазана в лесу взять на силки.

— Дык я… того? Не возражаете?

— Зажиточны москали, как всегда… — завистливо вздохнула Ненила, лениво поглядев на водоём, давно намозоливший ей глаза. — Всё, всё, не буду больше, не кривись, орясина! Да бей себе, хлопчик, на здоровье, если патрона богато. Зажарим с бульбою да грибами белыми, утка, поди, жирная.

Слюна смачным глотком слетела в горло. Картоха, грибочки, утиное мяско… Жрать хочется, как из ружья, но сухпай, что наш штатный, что добытый натовский, как-то не того, недозашибись. Взял я у Сомова карамультук, набил правый магазин "троечкой" и отправился по дуге за кустами к озерцу, оставив Мишку в кузове пассивным наблюдателем, хуже Гоблина в такой охоте напарника нет…

Всё вышло просто замечательно.

Мне и подкрасться удалось на точный выстрел, и утки сели правильно, и ветерок в меру, чтобы добычу быстро к берегу прибить. Когда я вернулся к машине с шестью утками, повозка только сворачивала к роще. Хорошие тут утки. На старой Земле стрелишь порой — вроде, и крупная, осенняя, аппетитная, а начинаешь разбирать — одни кости, трахома, мяса мало. А эти мясные, есть смысл.

Почуяв ли родной дом, заслышав ли позади пугающий рёв двигателя, хитрый осёл реально ускорился и резво протащил повозку через широкие ворота обширного двора. Следом заехали и мы, направляя джип меж берёзами под навес, ориентируясь по взмахам руки сухощавого мужика. Два парняги, близнецы лет пятнадцати, тут же закрыли створки.

— Яшку в загон! Утей берите, и на ощип, пока тёплые, отца кликните, — скомандовала тётка Ненила и повернулась ко мне. — Сколь патронов пожёг, охотник?

— В четыре штуки управился, — гордо ответил я.

— Богаты же вы, русские, — огорчённо повторилась хозяйка, — лучше бы нам в семью отдал, еды в доме и так полно.

— Кому лучше-то? — философично заметил я, накидывая на крючок страховочный брезентовый ремень посадочного проёма, — а патронов дадим. Как только подружимся, так и дадим.

— Сколь дашь? — тут же прищурилась ушлая баба.

— Дюжину отвалим, без байды, и пуль, и картечи поровну, — щедро пообещал Гоблин. — Если больше ни разу про "москалей" не услышу.

Довольно крякнув, женщина оправила юбку, громко хлопнула в ладоши и побежала в дом, на ходу покрикивая:

— Сенька, Гале кажите, пусть девок берёт, и чтобы на стол накрывали, да на веранде! Чё в избе сидеть-таять в полумраке… Покамест квасу гостям ташшытя! И пирогов! Утей жарить будем, охотник? Вот и ладно.