Страйкер и Ангелы смерти
Шрифт:
– Но Густав Адольф застрял. Окружен в Померании вражескими государствами Мекленбург и Бранденбург с запада и юга.
– А злобные поляки поддерживают имперские войска на востоке, - Бушвальд обернулся и посмотрел на реку.
– Так как ему поступить?
– спросил Лавлес.
– Он должен найти выход из положения, сэр, - отрапортовал его юный подчиненный.
– Почему?
– Потому что он хочет выиграть войну, сэр
Капитан Лавлес презрительно фыркнул.
– Сейчас, лейтенант, он не поставит на войну и козлиного левого яйца. Он вырвется из Померании, потому что его армия слишком велика, а герцогство -
– Он должен наступать, на мой взгляд, на Бранденбург, лишь из-за ресурсов, которые принесет эта страна.
– И надеяться, что император с Лигой дадут ему время разграбить земли, прежде чем навяжут генеральное сражение, - заметил лейтенант.
Лавлес одобрительно заворчал, выудив из мешка плитку темного табака и жадно закинув его себе за левую щеку.
– Мы здесь, чтобы забрать одного человека, который может поспособствовать планам Густава, - капитан пустил коричневую струю табачной слюны сквозь передние зубы.
– Южная граница кишит войсками, так что наш человек следует курсом к северу от реки, надеясь добраться до брода.
– Опасное дельце, - заметил лейтенант.
Бушвальд осторожно откашлялся.
– Местность между моими родными местами и Польшей не так сильно укреплена. Надеюсь, что он доберется до нас не напоровшись на ...
– он запнулся, подыскивая подходящее слово и вычерчивая рукой небольшие круги, словно пытаясь воскресить его в памяти неким заклинанием. Наконец, он торжественно улыбнулся.
– Неприятности.
Капитан Лавлес нахмурился.
– Да они менее укреплены, герр Бушвальд, потому что империя вверила их патрулирование полякам, но хоть число их невелико, сила отнюдь не мала.
– Я слышал, что польская кавалерия убийственна, - натянуто пробормотал лейтенант
Капитан кивнул.
– Безжалостны, быстры и отважны. Лучшие из лучших. Но, как заметил наш немецкий друг, число их невелико, а земли обширны. Надеюсь, что сквозь сеть, наброшенную ими на восточный берег Одера, легко проскользнет один человек, - Лавлес ткнул пальцем в сторону брода.
– Он должен пересечь Померанию там, завтра на рассвете. А мы должны встретить его и отвезти в штаб шведского командования в Штеттине.
– Что же такое важное он везет, сэр?
– Детали размещения сил Габсбургов, - ответил Лавлес.
– Диспозиция войск, численность и тому подобное. Жизненно важные сведения, которые Густаву необходимо знать, прежде чем начать вторжение.
Он содрал полузасохшую болячку с подбородка и кивнул проводнику-немцу, а потом повернулся и побрел назад по лесу. Остановившись, чтобы сплюнуть, он обернулся.
– Останьтесь здесь, лейтенант Страйкер. Я пришлю вам дюжину солдат. Переведите их через брод и поставьте дозоры на дальнем берегу.
Лейтенант Иносент Страйкер перебрался на западный берег Одера, как только расставил дозорных вдоль тропинки, уходившей вглубь густого леса на восточном берегу. Он приглушенно выругался, когда
– Чертово местечко.
Он находился на службе шведской короны почти месяц и уже подумывал о том, какого черта он во всё это ввязался. Король Швеции Густав Адольф прибыл на европейский континент, чтобы заварить войну, а для солдата удачи где война, там найдется и работа. Так что пятьсот солдат пехотного полка Винсента Скейтлока, распрощавшись со своими прежними нанимателями в Гааге, преодолели на корабле черные глуби Северного моря, войдя в море Балтийское, где их изъеденные солью глаза с облегчением остановились на порту Узедома, на узкой полоске земли, которую, как позже узнал Страйкер, называли Померанией.
Шведская армия прибыла туда незадолго до них, и к концу июня захватила столицу герцогства, Штеттин. Но затем застряла, потому что хотя шведы и имели почти тридцать тысяч человек, многие из них были обескровлены в ожесточенных схватках с поляками, они не привыкли к сражениям со столь подавляющим численностью врагом. Густав бросил свои закаленные в боях бригады против Священной Римской империи и ее союзников по Католической лиге, и его растущая репутация полководца несомненно подхлестывала амбиции. Но теперь ему противостояли объединённые силы империи и Лиги в размере более ста тысяч человек. А если это пугало Льва Севера, то девятнадцатилетнего беглеца с безмятежных холмов Южного Даунса просто до смерти ужасало.
Страйкер снова забрался на бревно и потянулся, в плечах и шее что-то ритмично хрустнуло. Войска Габсбурга опустошили Померанию, и теперь она неохотно играла роль хозяйки для шведов и их всё возрастающего войска наемников. Поля были затоптаны, амбары пусты, а города обчищены. Рыдающие и сгорбленные крестьяне голодали. И всё же здесь, в обширных лесах по обе стороны Одера, пышная зелень благоухающего лета неспешно влилась в первые осенние деньки. Трудно было представить яростные войска, которые как гигантские приливные волны накатывались на противоположный берег, неся разрушение Протестантской унии и ее новым скандинавским защитникам.
– Нужно было остаться в Голландии, - сказал Страйкер.
Это был более безопасный вариант, вне всяких сомнений. Голландская республика добилась нелегкого мира с Испанией, что означало, что завербованные полковником Скейтлоком наемники больше не были нужны, да и поживы никакой не осталось. Потому они и прибыли в Померанию - шведы затеяли драку, и у большей части смертоносного отряда Скейтлока загорелись глаза в предвкушении крови, женщин и золота. Но у Страйкера, еще обучающегося своему ремеслу в качестве офицера-новичка, которого его наниматель подобрал в лондонских сточных канавах, при подобных мыслях скрутило живот.
– Я слышу шум оленьей упряжки, - раздался голос у него за спиной.
Страйкер свалился с бревна и, споткнувшись, едва не потерял равновесие, но всё же ухитрился устоять на ногах.
– Господи, прапорщик, бестолковый ты засранец!
– Я... Я прошу прощения, сэр, - пробормотал мальчишка. Он был на пару лет младше Страйкера, с густой копной соломенных волос, обрамляющих ангельское розовощекое личико, которое казалось совершенно круглым по сравнению с его гибкой фигурой.
Страйкер сдержал порыв пинком уложить прапорщика на землю и вместо этого отвернулся, чтобы поглядеть на реку.