Страйкер и Ангелы смерти
Шрифт:
– ... предшествует гордость, - прошипел Сайкс Боже-Упаси, когда их лица почти соприкоснулись. Он вывернул кисти, яростно выкручивая их, так что его эсток, казалось, заскользил по клинку Страйкера с пронзительным скрежетом, а потом с ухмылкой сделал шаг назад.
– ... И падению - надменность.
Иносент Страйкер сначала услышал, как его клинок упал на землю, а потом уже понял, что тот больше не находится в его руке. Он уставил вниз, на обугленную землю и эсток, лежащий у его ног, как сверкающая в мерцании костров змея.
– Библия, сэр. Притчи, - сказал
– Мудрые мысли.
Страйкер почувствовал, как кровь прилила к лицу, а живот словно скрутило в тугой узел. Он уже приготовился услышать насмешки, но вместо этого жилистый капрал отвесил легкий поклон.
– Это было неплохо, сэр, - сказал Сайкс.
Страйкер удивленно поднял глаза.
– Капрал?
– Славная драчка, сэр. Вы были молодцом, - он подмигнул.
– Глупое движение в конце, кстати. В настоящей схватке я бы легко вас уложил. Но это было умно, сэр. Хорошая работа с клинком, помяните мое слово. В следующий раз поработаем над защитой, сэр. И не слишком задавайтесь. Вы решили, что побеждаете, и разум затуманился. Господь был прав, сэр. Вас убьет гордость.
Страйкер смотрел, как капрал вышагивает по краю погруженной во мрак поляны, без сомнения, в поисках шипящего над костром и плюющегося жиром куска ветчины. Он заметил слабую волну аплодисментов, прокатившуюся по рядам наблюдающих солдат.
– Вы хорошо дрались.
Страйкер развернулся к капитану Лавлесу.
– Я дрался плохо, сэр.
Лавлес, видимо, и сам занимался фехтованием, потому что стоял в одной рубашке и с блестящим от пота лицом.
– Слишком легко теряете внимание. Слишком много злости. У вас хорошие руки, быстрые ноги, но деретесь вы, как мясник с тесаком.
Страйкер ухмыльнулся, вспомнив полученные оскорбления.
– Он надо мной насмехался.
Лавлес засмеялся.
– Ага, конечно.
– Мне не нравится, как он обращается со мной, сэр, - настаивал Страйкер.
Капитан нетерпеливо тряхнул головой.
– Это вам не королевская гвардия, лейтенант. Правила благовоспитанного общества здесь не годятся.
– Но я офицер, сэр, - воинственно продолжал Страйкер.
– А он чертов капрал.
Фердинанд Лавлес поднял свою ручищу, чтобы призвать к молчанию.
– Полковнику Скейтлоку нужны лидеры, парень, а не хлыщи и распутники. Ему нужны воины. Люди, которые умеют обращаться со шпагой так же хорошо, как и с причиндалами между ног.
– Я научусь драться, сэр, вы знаете, что научусь, - теперь в нем медленно вскипало раздражение.
– Я не какой-нибудь щеголь.
– Если вы говорите о юном Форрестере, - сухо отозвался Лавлес, - неодобрительно ткнув пальцем Страйкеру в лицо, - то думаю, вам нужно быть с этим осторожней. Он совсем не такой жалкий тип, как вы воображаете.
Страйкер закатил глаза.
– Да он скорее завалится в бордель, чем пойдет на войну, капитан.
– Как и я, лейтенант. Бросайте-ка эти лихие манеры, - капитан отвернулся и пошел обратно к своему костру.
– А что до Сайкса, - крикнул он через могучее плечо, - то его задача - вас обучить.
– Обучить?
–
– Он меня унижает, сэр. Обзывает меня слабаком, сосунком и шлюхиным сыном. Так с офицером не разговаривают.
Лавлес остановился.
– Так скажите ему об этом, лейтенант, - раздраженно произнес он.
– Когда будете драться в следующий раз, пните его под зад и покажите, что это вы командуете.
Страйкер прикусил губу.
– Он слишком хорош, сэр.
– Вот почему мы с полковником Скейтлоком и поставили его вас обучать. Вы еще молоды, но уже хороший солдат. С помощью Сайкса станете настоящим убийцей, Страйкер. Солдаты пойдут за вами в ад и обратно, а враги будут бояться, - он положил тяжелую руку по плечо Страйкера.
– Но не сейчас.
Страйкер заглянул в темные глаза Лавлеса, увидев в них отражение языков пламени.
– Вам нужны лидеры, сэр. Дайте мне шанс. Позвольте мне повести за собой людей.
Лавлес улыбнулся.
– Вам еще предоставится такая возможность, Страйкер. В этом можете быть уверены.
Глава четвертая
Повозка появилась утром, когда потухли последние ночные костры, а лучи восходящего солнца рассеяли остатки упрямо висевшего речного тумана. Поскрипывая и переваливаясь, она выкатилась из леса по пыльной тропинке на восточном берегу Одера. Большие колеса подскакивали на высохших колеях, пара жеребцов недовольно ржала, вразнобой натягивая постромки одновременно с рывками повозки.
Дозорные послали за Лавлесом, едва заслышав приближение повозки, и капитан вместе с лейтенантом и группой покрытых пылью мушкетеров теперь уже находился на восточном берегу. Приставив к правому глазу подзорную трубу и лихорадочно двигая челюстями, пережевывая очередную плитку табака, он навел окуляр на повозку, трусившую в удушливой завесе пыли.
– Всего лишь двое.
– На запятках никого?
– поинтересовался Страйкер.
Лавлес слегка сместил обтянутый кожей цилиндр, чтобы осмотреть задок повозки. Было очевидно, что повозка плотно нагружена большими бочонками, потому что они даже не шевелились, в то время как платформа под ними яростно покачивалась, но всё же он на мгновение задержал взгляд. И почти сразу же опустил подзорную трубу.
– Больше никого. Только возница и парень рядом с ним.
Они подождали, пока повозка не подъехала ближе. Она, похоже, угодила в глубокую рытвину, так как угрожающе накренилась на одну сторону, а вторая приподнялась в воздухе с бешено вертевшимися колесами. Бочонки тронулись с места, загрохотав, как пенальчики с пороховыми зарядами на берендейке, а лошади испуганно заржали. Возница, зло выругавшись по-немецки, ловким жестом запястий хлестнул вожжами по спинам животных и сохранил равновесие повозки. Вертевшиеся в воздухе колеса опустились на землю, повозка дернулась с такой силой, что обоим мужчинам в страхе за жизнь пришлось вцепиться за облучок.