Страж для невезучей леди
Шрифт:
***
Он стоял напротив меня, полностью обнаженный. Странное чувство. Я никогда до этого не видела голого мужчину. Пусть и во сне – а я понимала, что это очередной сон, – но чтоб так… близко… доступно. Можно разглядеть каждую черточку, каждый рунический шрам, которые тянутся по всему телу, сплетаясь в неизвестные фразы.
Просто стоял. Без движения. Позволяя рассмотреть его подробнее.
Глаза темны что ночь, укутанная тучами, и взгляд невыносимо
Поддавшись непонятному порыву, я коснулась его груди ладонью. Сердце глухо ухало под пальцами. Горячий, почти обжигающий, словно внутри него не угасает пламя.
Возможно, так и есть.
Пальцы прочертили путь до впалого живота, а затем остановились. Отдернулись.
Пусть это и сон, где разрешено многое, но нельзя же так бесцеремонно ощупывать незнакомого мужика.
– Я приходила в лечебницу, пыталась поговорить с тобой, – обратилась к нему как к давнему другу, с неприкрытой обидой. – Но ты не ответил.
– Знаю, – произнес глухо, и шрамы начали проступать алым цветом, сочиться огнем. – Мне нечего тебе сказать. Неужели ты этого еще не поняла?
Ответ как удар наотмашь. Резкий. Честный. Лишенный эмоций.
– Почему тогда ты здесь? Почему общаешься со мной? – Я скрестила руки на груди, возмущенно надула губы.
– Это тебя надо спросить, почему я здесь… в таком виде, – окинул себя долгим, насмешливым взглядом.
– Тебя упекут в Дом скорби. Отец рассказывал мне об этих домах, оттуда не возвращаются. В твоих же интересах очухаться. Я понимаю, ты – плод моего воображения. Я чувствую себя виноватой, поэтому вижу тебя во сне. Но…
– Да перестань же ты тараторить! – рыкнул, морщась от боли, а затем добавил уже спокойнее: – Кстати, спасибо за яблоки. Великодушно.
Он ухмыльнулся – почти по-человечески, – после чего вновь исчез, охваченный жаром.
***
Минула шестая ночь, которую я провела бесцельно пялясь в потолок.
– Доброе утро, – улыбнулся Грегг, когда я вломилась в кухню и бахнула кофейник о стол. – Так, кто-то не в настроении. Пойду, пожалуй.
– Иди, – сквозь зубы.
Всё, сегодня же выпрошу задание посложнее и подальше отсюда. Уеду на раскопки каких-нибудь пещер. На полгода или год, так будет правильнее.
Не могу находиться в этом городке.
– Олли, ты после возвращения из шахт какая-то повернутая, – Грегг покачал головой. – Понимаю, тебя крепко припечатало. Но нельзя же срываться на всех и вся.
– Отстань, пожалуйста. Дай мне разобраться в своей
– Дам, конечно. – Грегг закрыл книгу, которую читал за завтраком. – Ты когда в последний раз нормально ела? Не травами упивалась, а кушала что-то. А?
Я задумалась, но так и не смогла вспомнить точный день.
– То-то же и оно, – сосед развел руками. – Я беспокоюсь за тебя, разбирайся уже со своими проблемами и становись обычной.
Легко сказать. Но как это сделать, если по ночам я боюсь ложиться в постель, ибо посреди ночи придет мой персональный кошмар?
Тем утром я вернулась в лечебницу как к себе домой. Неизменный целитель – ему вообще дают спать? – молча протянул мне ключ, сжав в кулаке новую монету.
– Завтра у меня выходной, – сказал он напоследок. – Но вы заходите. Придумаем что-нибудь.
– Спасибо, – кивнула. – Скажите, что-нибудь изменилось? В его состоянии, имею в виду?
Парень вздохнул и начал объяснять, долго и путано.
Знакомая комната, привычная поза мужчины. Нетронутые яблоки. Разве что на коленях ничего не лежит. Значит, поднимали. Не может же он спать сидя. Или может?..
– Я скоро уеду отсюда, уже запросила отдаленную работу, – зачем-то отчиталась перед молчаливым собеседником. – Может быть, больше не увидимся. Спасибо тебе. За то, что не позволил погибнуть.
Я много думала над той его фразой, брошенной перед тем, как ступить в воду. Возможно, на диадеме лежало какое-то заклинание, и, потревожив её, я сама обрекла себя на погибель. А он… не знаю, откуда он взялся. Но почему-то передумал и принял удар.
– Надеюсь, ты все-таки придешь в себя. Ради собственного же блага. Тебя прекратят лечить, я разговаривала с лекарем. Он убеждает, что аура нормализовалась, всё стабилизировалось. В ближайшие дни твоя судьба будет решена. Я ничего с этим не могу поделать. Понимаешь?
Разумеется, не ответил. В моих кошмарах он был хоть и немногословен, но разговаривал. Тут же – словно натыкаюсь на глухую стену, на магический барьер, на кокон какой-то, из которого не вырваться.
Его обнаженная грудь вздымалась медленно, будто каждый вздох давался с трудом. Я вспоминала жар кожи под своими пальцами и робость, с которой коснулась его.
Внезапно мне захотелось проверить: такой же он горячий в реальности, как во сне?
Шаг за шагом. Нерешительно. Медленно. Костеря саму себя на чем свет стоит. Пожалею же. Нельзя же трогать незнамо кого, да ещё в лечебнице. Да ещё едва живого.
Но я всего лишь удостоверюсь, что в моем сновидении не было ни грамма настоящего, что всё это – фантазия. Вымысел.
Дрожащие пальцы тронули окаменевшее плечо. Легонько, одними подушечками.
Да он же полыхает! Это горячка. Жар. Болезнь какая-то.
И лекарь заверяет меня, что всё в порядке?!
Я хотела отстраниться и позвать целителя, но внезапно… твердая ладонь стиснула моё запястье. Одним движением. Резко. Быстро.
Я охнула от неожиданности, но не отдернулась. Так и застыла, не веря своим глазам.