Страж Кодекса. Книга VII

Романов Илья Николаевич

Глаза Лорда мигнули, будто лампочки. Он сжал древко кос до скрипа.

Не думал, что встречу именно его. И тем сильнее было моё удивление, что этот гад выжил. В прошлую нашу встречу он один из немногих Лордов, что был занозой в моей заднице. Силён, быстр, опытен. Такой враг опасен, и в отличие от остальных своих братьев обладал гораздо большей индивидуальностью.

Неожиданно для Агареса и меня Оберон опустил косы. Всем своим видом он выражал, что не собирается биться. Ровно до того момента, пока в тишине зала не раздался смех. Громкий и скрипучий, будто кто-то пытался разрезать ножом стекло. Признаться честно,

я даже не знал, что Драгуны умеет смеяться. Да что там! Я и об их возможности говорить не знал!

— Скажи, раб Кодекса, — посмотрел он на Ядро. — Ты веришь в судьбу и предназначение?

Мы с Генералом переглянулись.

— Долгие тысячелетия мы были забыты, обитая в Малефикаре и ожидая своего часа… А когда он наступил, появляешься ты… Невозможное стечение обстоятельств, но понятное, укладывающееся в логику, — в отличии от своих собратьев Оберон говорил чисто, без пауз. — Но затем появляется тот, кто Благословлен Пустотой, — вновь засмеялся он. — Что это, если не судьба? Может, Многомерная Вселенная решила нас уничтожить за нарушение её законов? Или мой народ изначально должен был стать лишь историей без будущего.

Я не понимал к чему этот разговор. Не зря никто — даже я — не знали, что Драгуны умеют говорить. Живые Машины несли только уничтожение, не с кем не договариваясь и не пытаясь наладить контакт. А тут такой фортель, от которого даже Генерал нахмурился и не торопился прикончить Лорда. Стоял себе спокойно, похлопывая мечом по плечу. Но вот губы Агареса растянулись в оскале и он бросил:

— Последняя воля проигравшего?

О чём он?

— Единый Разум не проиграл, демон, — вполне по-человечески фыркнул Оберон, оторвав взгляд от Ядра и посмотрев на нас. — Нам по силам сокрушить этот мир. Да, мы погибнем, но унесём вас с собой. Ядро дошло до стадии невозврата, а наши души стали его топливом. Вижу, ты понял, Охотник, — вновь засмеялся он, когда моё лицо скривилось. — Как думаешь, сколько миров погибнет, стоит Ядру взорваться, а Пустоте вырваться на свободу?

Верно расценив наше молчание и бездействие, Оберон продолжил:

— Я предлагаю сделку, — удивил он меня. — Мы покинем этот мир, отправившись в другие. Более слабые, туда, где мы сможем воскреснуть вновь.

— Вновь будете уничтожать цивилизации?

— Такова наша природа, Райнер. Ты и тебе подобные спасают Многомерную Вселенную, а подобные нам — уничтожают. Баланс, Охотник. Он выгоден всем, даже Неназываемому, с которым сражается твой Орден. Но в отличии от вашего врага, мы нарушили этот баланс. Как видишь, — обвёл он своим оружием зал. — Это наша расплата. Но и помирать мы не собираемся.

Оберон всё распинался, призывая нас отступить и ведя разговор о каких-то переплетениях судеб. Пытался донести до нас с Агаресом, что битву мы все равно не выиграем, но может уступить, и тогда Драгуны покинут этот мир. Отправятся в другой, где начнут свой поход к возрождению. Вот только я знал этих тварей.

Дай им шанс и всю Многомерную Вселенную вновь захлестнёт. На одном мире они не остановятся, будут становиться всё сильнее, а затем явятся сюда. Обязательно явятся, ведь Единый Разум, каким бы он ни был, вряд ли простит себе поражение.

— Займёшься им? — тихо произнёс я, смотря на Ядро. — Мне нужно время.

— Спрашиваешь, — фыркнул Генерал. — Я его ещё не прикончил потому, что ждал тебя.

— Тогда — начали!

Барьеры Воздуха, которые я всё это время создавал и прессовал за спиной, разрушились. Мощная волна ветра ударила в спину, меня оторвало от пола и пулей понесло прямо к Ядру. Агарес исчез шагом в пространстве, появился прямо перед Обероном и взмахнул мечом. Словно в замедленной съёмке я видел, как лицо Лорда, что должно быть равнодушной маской, скривилось. Его косы вспыхнули тёмно-зелёным пламенем и блокировали удар клинком демона. Стоит признать, что без Агареса мне бы пришлось попотеть. Оберон брал энергию из Ядра напрямую и был очень силён. Он буквально светился от переполняющей мощи, став для Генерала достойным противником. Не равным, но достойным.

Несколько раз Лорд пытался убить меня прямо в полёте, действуя на какой-то запредельной скорости. И все разы ему либо мешал Агарес, либо мои Барьеры, рассыпающиеся при касании кос Пустоты. Стихии более-менее помогали, но и они не выдерживали всей мощи Оберона. Приходилось тратить уйму сил, создавая их вновь и вновь, наслаивая, будто пирог. Один раз даже пришлось Дагахаром прикрыться, заметив, как на рукояти молота появилась трещина от удара.

Силён, тварь! Очень силён!

— Агарес, твою мать! — рыкнул я, с трудом держа Лорда на себе Барьерами и молотом.

Пространство схлопнулось, спину обдало порывом ветра. Рука Генерала, державшая меч, пронеслась в считанных сантиметрах от моего лица, а затем появился и сам демон. Раздался гул, с клинка сорвался едва видимый разрез, и уже Оберону пришлось отступать, разрывая дистанцию. Позади Лорда громыхнуло, разрез пошёл дальше и уничтожал Храм, отчего тот задрожал. Осыпались колоны, с потолка упали куски металла и камня.

Громкие хлопки зазвучали в разрушающемся зале, а демон появлялся то тут, то там, носясь вокруг Оберона и выигрывая мне время.

Сорвавшись на бег, оттолкнулся от пола прыжком и завис возле Ядра. Единый Разум почувствовал меня, жгуты тёмно-зелёного пламени вылетели из Ядра и ринулись в атаку. На этот раз — Слава Кодексу! — Барьеры выдержали. С натугой и скрипом, но выдержали. Особенно Огонь. Вместе с моим пламенем души Огненные Барьеры сдерживали жгуты.

Пришлось убрать Дагахар в ключ и освободить руки. После удара Оберона дракон разъярился, но я отчётливо чувствовал, что трещина доставила ему сильную боль. Оружие Лорда частично повредило его душу.

В последний раз бросив взгляд на Генерала, не дающего Оберону ко мне приблизиться, всмотрелся в Ядро. Малефикар внутри него чувствовался особенно отчётливо и стал частью сердца Пирамиды. Их не отделить, как бы мне ни хотелось.

Прикрыл глаза, вдох-выдох. Давай, Райнер. Либо ты сейчас справишься, либо этому миру и многим другим — конец. Другого не дано.

— Кодекс в моей крови, и Кодекс в душе моей! Кодекс внутри меня! — слова Зова сорвались с моих губ: — Я — Щит, что защищает Кодекс, Орден и братьев!