Страж Мёртвых
Шрифт:
Спустившись с лестницы, Крокер пнул машину, и осторожно заглянул в неё.
Водитель сидел, опустив руки и уткнув лицо в «баранку» – на его боку было три рваных окровавленных раны. Его спутник лежал рядом, с разорванным в клочья горлом и двумя пулевыми отверстиями в груди. Запах в машине стоял настолько мрачный, что Крокер только головой повертел, стараясь изгнать из себя воспоминания о Мировой Войне, связанные с этим запашком – крови и нечистот.
– Поздравляю. Мы только что грохнули сразу троих, – проворчал Элдридж, что как раз
Услышав это, толпа стремительно набежавших зрителей отшатнулась метра на два. Люди, пусть и привыкшие к мрачной жизни в Пристанях, с ужасом смотрели на Крокера и Элдриджа. Крокер физически ощущал исходящий от них страх.
Страх не испускал только Мимак. Повар стоял на крыльце, рядом с бледным отцом Уолдорсом и смотрел на Крокера странным взглядом – взглядом мрачного, хищного зверя. Который встретился с более агрессивным противником и с уважением осматривает его.
– Отец Уолдорс! – рявкнул Крокер, и потёр висок. – Потрудитесь объяснить, что тут происходит?
– Я бы вас попросил со мной в таком тоне не говорить… – прошелестел Уолдорс.
– Да? А в каком тоне с вами говорить? – Элдридж встал и упёр руки в бока. – Этот тип, что пытался сделать из нас миски для отбрасывания пасты, общался с вами, когда мы пришли.
– И его приятели – тоже, – ввернул Крокер, мигом вспомнив, где он вдел нападающих.
Это были трое тех громил, которые смотрели на него с изумлением и страхом.
– Я не знаю, кто они, – проговорил Уолдорс. – Они пришли в мой дом как странники. Я не могу их знать. А ты… ты… ты – колдун. Их убил!
– Что бы они меня не убили.
– Убили? Да ведаешь ли ты что натворил – чародейское отрепье? Этих людей можно было спасти и привести к Богу! А ты их убил.
– Они подняли на меня оружие. И получили в ответ то, что несли другим…
Крокер усмехнулся, а затем проговорил, более играя на публику, на недалёких, глупых людей.
– Я – само возмездие. От меня ничто не укроется.
И увидел, как сферы зрителей приобрели тусклый, тёплый свет надежды…
…– Без обид, Крокер, но тебя из дома лучше не выпускать. Что это за чушь такая? Не успел из участка выйти, как в перестрелку вляпался, – проворчал Кидд, осматривая место происшествия и вытирая лоб салфеткой. – И троих убил. Ты что, никак от Великой Войны отойти не можешь?
– А пусть сами не наезжают, – парировал Крокер. – И вообще шеф, что за дела? Меня с Элдриджем тут чуть не уложили, в два штабеля, а ты на меня бочку катишь. Может мне, помереть было нужно?
– Да я не спорю, на тебя напали, ты отбился. Но есть, какие предположения. Почему эти типы к тебе вообще привязались? Не просто же так устроили эту стрельбу.
– В принципе могли и в этом странноприимном доме устроить стрельбу, – проворчал Элдридж, вытирая лоб. – Жарко что-то стало. Это… я к чему? Они ещё в этой церкви могли устроить стрельбу. Но не стали.
– Элдридж – это итальянцы, готов съесть
– Всевидящий, смотри, чего я у одного из них нашёл, – осматривающий тела Роджер показал Крокеру записную книжку, заляпанную кровью. – Может тут, что интересное есть?
– Есть, – кивнул Крокер и показал Кидду книгу. – Смотри вот на этот рисунок.
Записная книжка была заполнена названиями улиц, номерами домов и названиями лавок и магазинов – в общем, обычный путеводитель для приехавших из Италии – поскольку все записи шли на итальянском. Однако среди всего этого выделялась – до боли знакомая штука.
– Чё такое? Какая-то побрякушка?
– Точно такую же побрякушку мы сняли с трупа, который в доме у мадам Сары нашли, – Крокер посмотрел на рисунок. – Ну да, точно она.
– И что? Ты-то тут причём? – проворчал Кидд. – Не ты же этого приятеля грохнул, чего на тебя-то бочку катить.
Он отстегнул от пояса флягу и, открыв её, передал Крокеру.
Сделав глоток воды Крокер призадумался. В принципе Кидд был прав – с логической точки зрения этим типам вовсе ни к чему его убивать. Они его видели-то впервые.
Или не впервые?
– Роджер! Дай-ка я их осмотрю… – оттолкнув Роджера, что как раз осматривал трупы. Крокер присел на корточки и принялся осматривать их одежду и обувь.
Одежда у всех троих убитых была чистой, новой, но уже хорошо поношенной – побывавшей в чистке и стирке. Обувь тоже была хорошо стоптанной на каблуках и носках. А вот сами парни были похожи на крестьян, что приплыли из другой страны и приоделись благодаря какой-то халтурке. Загорелые – с обветренными лицами, грубыми пальцами – в мозолях, и с не так давно остриженными волосами, что успели выгореть на солнце.
– Ты точно с ними незнаком? – проворчал Кидд, глядя на Крокера.
– Нет. Но они меня знают. И пытались убить.
– Что за фигня?! Крокер, Кидд, гляньте сюда, – проговорил Виллис, что ползал на коленях и собирал пули, выпущенные из пистолета-пулемёта неудавшихся убийц. – Ты смотри что тут.
Крокер, Кидд и Элдридж подошли к Вильямсу и заглянули в его блюдо, куда он скидывал пули. И сами удивились.
– Чтоб меня. Это же серебро, – Крокер поднял одну из пуль и повертел её в пальцах. – Они меня что, за оборотня приняли?
– Тут не все пули из серебра. Вообще часть – простые пули из свинца. Но есть и серебряные, – прогудел Виллис. – Я бы так вам сказал, что там на каждые пять простых патронов приходился один с серебряной пулей.
– Не, ну это уже чушь какая-то. Я им что – упырь какой?
– Упырь? – удивился Кидд.
– Ну… я на Великой Войне общался кое с кем… В общем с русскими и сербами. В Европе есть верование, что оборотня или живого мертвеца – упыря, можно убить серебряным оружием.
– А не осиновым колом?