Страж могил
Шрифт:
– Что случилось? – поинтересовался Зарт.
Изменник опустил глаза, сказал тихо:
– Я несколько раз видел этого человека с Оргом.
– Кого именно?
– Его… – Измазанный кровью палец указал на стоящего в третьем ряду ополченца. И тут же несколько рук цепко схватили его за запястья и плечи, разоружили мгновенно.
– Ты уверен?
– Я просто видел их вместе.
Обезоруженный человек вылетел из расступившегося строя. Два воина из тех, что прошли испытание, подхватили его, сжали с боков. Зазубренные пики ткнулись ему в грудь,
– Уведите!
Ополченец зашипел, задергался, пытаясь вырваться, но его держали крепко, его уже оттаскивали в сторону, где бывший палач Арт готовил веревку. Пока лишь для того, чтобы связать нового пленника.
– Дальше!..
36
Огерт и Гиз видели, как увели за дома связанного ополченца, не прекращающего кричать и сопротивляться. Они видели, как другой боец, воспользовавшись шумом, попытался сбежать. И упал в лужу на обочине, утыканный стрелами, словно еж иглами.
Прошедшие проверку воины рассредоточились вдоль дороги…
Зарт со своими людьми приближался, все громче звучало его «Дальше!», и Гиз все чаще посматривал на Огерта. А тот лишь подмигивал – похоже, беспокойство охотника здорово его забавляло.
В пяти шагах от них случилось еще одно происшествие: Смар резанул протянутую руку ополченца и отшатнулся, увидев, как лопнула и расползлась кожа, обнажив серое мясо мышц.
– Мертвяк, – шепнул Огерт за миг до того, как это стало ясно всем остальным.
Три пики вонзились в бескровное тело, три стрелы пробили череп, а мертвый ополченец, воин неведомого некроманта продолжал двигаться. Он все крепче насаживал себя на острия пик, наступая на копейщиков. Они упирались изо всех сил, но не могли его сдержать – их ноги скользили в грязи.
Две стрелы вонзились мертвяку в глазницы. Он выдернул их вместе с глазными яблоками, отшвырнул в сторону.
Подскочил опомнившийся боец с алебардой, взмахнул тяжелым орудием, отсек мертвяку руку. Она упала, перевернулась, поползла к людям, впиваясь скрюченными пальцами в раскисшую землю. Сразу несколько человек накинулись на нее, принялись неистово рубить, топтать.
Гиз услышал, как хмыкнул Огерт.
А мертвяк все надвигался на копейщиков. Острия пик проткнули его насквозь – кожаная куртка выгнулась горбом на лопатках.
Сверкнул длинный меч Зарта, широкий клинок описал дугу – отсеченная голова упала в траву.
А тело все шло, перебирало ногами.
Копейщики раздались в стороны – древки пик выгнулись, ломая ребра мертвяка, разрывая его внутренности.
Но ему и это было нипочем. Он все шагал и шагал.
А потом лопнул…
– Все! – весело сказал Огерт, и удивленный Гиз посмотрел на брата. Некромант широко улыбался, словно увиденное действо доставило ему огромное удовольствие.
Возможно, Огерт сходит с ума, подумал охотник.
Или уже сошел.
Может быть,
Так стоит ли ему доверять?
Можно ли на него надеяться?..
Разорванный мертвяк больше не шевелился. Кто-то, набравшись смелости, подошел ближе, присмотрелся, пнул тело сапогом, вонзил в плечо молот-клевец на длинной рукояти, потащил мертвеца в сторону.
– Дальше! – Зарт убрал меч, снова достал округлый стеклянный пузырек, похожий на большую приплюснутую каплю. Гиз уже мог его разглядеть всех подробностях, и он видел, что жидкость внутри прозрачная.
На каком расстоянии она помутнеет?
Не помутился ли рассудок Огерта?..
Еще три ополченца вышли из строя, вытянули руки, сжав зубы в ожидании боли. Перевели дыхание, когда кровь – алая и горячая – потекла по предплечью.
– Дальше!..
Близилась очередь Гиза, Нелти и Огерта.
37
Десятник Соурк дежурил на вышке, но следил он не за округой, как предписывалось, а за тем, что происходило на заставе – это было куда интересней.
Солнце уже поднималось; мертвяки, что всю ночь топтались у частокола, пропали – опасности никакой, тем более, что гарнизон в полном составе выстроился на дороге в центре деревни. Случись что – и все мигом займут места у бойниц…
Десятник Соурк сидел на краю дощатой площадки, свесив ноги и держась одной рукой за шаткие низкие перильца. Справа от него лежал лук, слева – колчан со стрелами. Честно говоря, десятник не понимал, для чего ему могут понадобиться стрелы. Мертвяков ими не проймешь, хоть сплошь утыкай, а предусмотрительные некроманты на расстояние полета стрелы никогда не приближаются. То ли дело алебарда или меч! Руби мертвяка, отсекай ему ноги и руки, подрезай мышцы и сухожилия до тех пор, пока некромант не освободит его от своей власти.
Десятник Соурк был хорошо знаком с несколькими охотниками и неплохо разбирался в их непростом деле. Единственное, во что он не верил, чему он не придавал значения, – это были три правила: не разговаривать, не смотреть, и не касаться. Десятник много лет воевал с мертвяками, и несколько раз невольно нарушал эти принципы. Ну так и что? Жив, здоров…
Он зевнул, глядя, как на дороге несколько человек пытаются справиться с единственным мертвяком, затесавшимся среди ополченцев.
Ополченцев десятник Соурк не любил. А как можно любить людей, которые копье держат так, будто это вилы, а мечом рубят словно топором?
С другой стороны, без них и война – не война.
Воевать десятник любил. Это куда лучше, чем торчать в казарме, подыхая от скуки, развлекаясь лишь ловлей мух, да игрой в карты. Конечно, настоящих сражений случалось немного, все больше короткие стычки на дальних границах, где кончалась власть Короля. Но и это было весело.
А уж теперь!
Шутка ли, сам Кхутул явился, хотя, вроде бы, на Кладбище должен был упокоиться.
Должно быть, не уследил за ним Страж Могил. А Король теперь расхлебывает. Такую армаду собрал!