Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Ничего другого не остается.
— В городе ведь тоже опасно, да?
— Там, по крайней мере, не знают, что вы дочь ландрата. Ваша юбка… — Я указал на порванную ткань. — Будьте осторожны, пожалуйста.
Она быстро кивнула:
— Со своим платьем я совладаю. Просто не бросайте меня.
Я распахнул окно, выбрался наружу. Следом за мной вылезла девушка. Охнула, закачалась, теряя равновесие из-за поехавшей под ногой черепицы, и я тут же подхватил ее под локоть:
— Держитесь! Не смотрите вниз!
Она хотела мне ответить, но налетевший
На двух городских звонницах били в набат, слышались ослабленные расстоянием крики, хлопки выстрелов из аркебуз. Я быстро осмотрелся, постаравшись оценить обстановку.
На окраинах, у внешней стены и за ней, в пригородах, все было спокойно. Казалось, тамошние жители и не подозревают о том, что творится в других частях города. Ближайший пожар бушевал на соседней улице, и горело там очень хорошо. Языки пламени порой взлетали выше крыш — скорее всего, бунтовщики подожгли какие-то склады.
Я насчитал двенадцать пожаров, разбросанных по всему городскому центру, старым кварталам, мастеровым цехам. Уверен, что это не конец, а лишь начало.
— Как мы спустимся? — спросила меня Ульрике.
— Должна быть лестница. Идемте!
Я подвел ее к краю крыши, обернулся, проверяя, нет ли преследователей. Все было тихо. То ли они не догадались, куда мы делись, то ли все еще не могли открыть люк.
На дальней крыше я уловил движение — нечто небольшое и темное забралось на выступающий карниз и жадно нюхало воздух. Нечисть чувствовала смерть, выползала из укромных щелей, чтобы принять участие в кровавом пире. Уверен, что скоро дадут о себе знать и темные души. Как старые, так и новые, появившиеся в эту ночь. Нас тварь не замечала, все ее внимание было приковано к тому, что происходило на соседней улице.
— Людвиг! — окликнул Проповедник. — Вот тут можно слезть.
Эта сторона дома смотрела во внутренний двор. Я увидел небольшой балкончик, на который было нетрудно спрыгнуть, а с него вполне реально перебраться на скошенную крышу сарая.
— Я не смогу, — прошептала девушка, стоило ей оценить расстояние.
— Сможете! — возразил я. — Другого пути нет. Я пойду первым, затем поймаю вас. Хорошо?
Она с сомнением кивнула.
Я отстегнул палаш, бросил его вниз, и она вздрогнула от громкого лязга железа. Еще раз ободряюще кивнув Ульрике, взялся руками за выступ, повис, а затем разжал пальцы. Приземлившись, махнул девчонке. Высота в два моих роста ее пугала, и она нерешительно села на краю. Затем вспомнила, как это делал я, тоже повисла на руках, предоставив мне возможность любоваться тройкой кружевных юбок.
— Поймаю!
Она полетела вниз, и я подстраховал Ульрике, подхватив на руки. Дальше все пошло как по маслу. Я спрыгнул на сарай — у него оказалась крепкая крыша, выдержавшая мой вес, — помог спутнице, и уже через две минуты мы очутились на земле.
Тут же залаял цепной пес. Не обращая на него внимания, я повел девушку
— Я постараюсь вас спрятать. Этой ночью дочери ландрата на улице находиться опасно.
— Они знали, где мы остановимся. Они убивают всех, кто должен был выносить решение по налогу.
— Вы правы. Сперва их, а затем всех, кто попадется под руку.
— А бургомистр? Вице-примар? Каноник?
Я покачал головой:
— Не знаю. И не хочу о них думать. Если им будет сопутствовать удача, они увидят следующее утро.
Мы вышли на улицу и тут же отпрянули назад, во тьму переулка, так как за углом загрохотали копыта. Шестеро всадников пронеслись мимо, отчаянно нахлестывая лошадей, торопясь куда-то в сторону ворот внешней стены.
— Стража, — негромко сказал я.
— Они остановят безумство.
У меня было впечатление, что ребята спешат не для того, чтобы выполнять свою работу. Скорее наоборот, их основное желание — свалить как можно быстрее и как можно дальше. Иначе отчего они проскакали не в сторону ратуши и домов богатых горожан, где сейчас, уверен в этом, льется кровь.
Ульрике дрожала от холода, и я протянул ей свою куртку, несмотря на возражения.
— У меня свитер. Мне не холодно. Надо было раньше вам отдать, но я боялся, что одежда большого размера помешает вам спуститься.
Она сразу же утонула в ней, став еще более затравленной и несчастной.
— Я отведу вас в безопасное место. Просто доверьтесь мне. И ничего не бойтесь.
Девушка лишь сжала мои пальцы, и мы поспешили по затаившейся улице.
На трупы мы наткнулись возле сада, что разбили на берегу Обводного канала. Ульрике, увидев мертвых и темную кровь на камнях, не произнесла ни звука, лишь побледнела и шагнула назад.
— Это же мастеровые. Почему убивают их? — не выдержав, спросила она, когда мы прошли мимо.
— Ландратами не ограничатся. Бьют всех. В первую очередь чужаков. Затем богачей. Потом тех, кто не в их мастеровой гильдии, или же тех, кого они ненавидят и давно затаили против них зло. Ночь — жестокое время, госпожа фон Демпп.
К утру на улицах, особенно центральных, окажется много трупов, если только городская стража и расквартированные в Клагенфурте военные части быстро не опомнятся и не возьмут ситуацию под свой контроль.
Опыт подсказывал, что как минимум четверть военных и стражи присоединятся к грабежам и погромам.
Вновь трупы. Я склонился над телом женщины, увидел, что ее ударили по голове, проломив череп, перевернул тело на живот и начал распутывать шнуровку платья.
— Что вы делаете?! — с ужасом спросила Ульрике гораздо громче, чем стоило.
— Да-да. Мне тоже хотелось бы это знать, — поддержал ее Проповедник. — На тебя это не очень-то похоже.
— Она мертва. И ей больше не нужно ни платье, ни теплый плащ. В отличие от вас. К тому же ваша одежда слишком богатая, а потому заметная. Ее следует сменить как можно скорее.