Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Пойду первым. — Карл оттеснил меня в сторону, передавая фонарь Альберту.
— С чего это?
— Во мне мяса больше. Если что, успеете убежать, — буркнул тот.
Мы вышли во двор, где во мраке, словно мраморные колонны, белели огромные вазы. В доме напротив, в окне верхнего этажа, за занавеской, тускло горел свет. Озираясь, мы пересекли открытое пространство.
— По карнизу, — предложил я, убедившись, что дверь заперта, и указал на торчащий над головой козырек. — Заберемся через окно.
— Благодарю судьбу, что
С этими словами парень разбил стекло, и оно со звоном посыпалось во все стороны. Почти сразу же из-за складских помещений раздался рык.
В подсвечниках обреченно догорали свечи, и комната казалась продолжением торговой лавки — бронзовые тускло блестящие блюда на стенах, густой ковер на полу, по нему разбросаны мягкие бархатные подушки. В углу валялся чудом не разбившийся хрустальный графин, содержимое которого оставило темное пятно, испортившее рисунок и ворс.
Альберт, не дожидаясь нас, уже шнырял по ближайшим комнатам на этаже.
— Здесь никого. И почти нет мебели.
— Хагжиты предпочитают сидеть на полу.
— Может, этого Шарафа нет дома?
Я потянул носом воздух:
— Это не так. Чувствуешь?
— Незнакомый запах. Сладкий… кажется.
— Маковый туман. Надо проверить третий этаж. Постой! — Я схватил его за плечо, когда он собрался рвануть следом за Пугалом, которое уже направилось искать лестницу наверх. — Хочешь увидеть зеленых чертей?
— В смысле? — не понял он.
— В смысле зеленых и рогатых чертей. Или голых девок. Или кардинала верхом на розовом фламинго. Сколько тебе понадобится вдохов, чтобы улететь в хагжитский рай? — Карл задал очень резонный вопрос.
— Эм… Об этом я как-то не подумал, — смутился тот. — Смотрю, ты специалист в таких делах.
— Как им не стать? Однажды пришлось ловить ленточника в притоне Ал-Валшана. Я сунул нос в комнату, где толпа любителей нюхала дым уже пару суток.
— И?..
— Словами не описать, что со мной случилось. Пришел в себя на другом конце города в каком-то хлеву, до этого считая, что я прекрасная зеленая жаба, у которой завтра лекции в Савранском университете и, чтобы успеть, мне надо срочно запрячь ворону.
— Хм… Ворону?
— Нормальным я себя ощутил только спустя два дня, — уточнил он, окончательно добив мальчишку. — Так что не гони коней, парень. Иначе начнем творить глупости, и тигры все-таки получат свой ужин.
Я поднял с пола первую попавшуюся подушку, кинжалом распорол бархатную основу с восточным рисунком. На столике стоял бронзовый кувшин с водой. Намочив ткань, я сказал товарищам:
— Ждите здесь.
А затем закрыл нос и рот повязкой. Будем надеяться, что, являясь ядом, маковый туман подействует на меня не сразу, благодаря
Дверь была приоткрыта, отчего запах постепенно расползался по всему этажу. Я вошел в комнату с бордовыми шторами, вычурными подсвечниками в виде фениксов и золотисто-голубым ковром на полу. Все это я разглядел с огромным трудом, так как помещение было затянуто молочно-белым дымом.
Стараясь дышать как можно реже, я сунулся в эту ядовитую завесу, точно в омут головой. Пузатый человек в распахнутом халате на голое тело лежал на спине, рядом с кальяном из розового стекла, водил перед собой руками и блаженно хихикал.
Я схватил его под мышки, напрягая руки и ругаясь про себя. Никогда не был слабаком, но поднять эту тушу у меня не получилось. С большим трудом я начал тащить его по ковру к выходу из комнаты.
Рядом появился Карл с тряпкой на лице, ухватил хагжита за лодыжки, не сдержался, чертыхнулся. С грехом пополам мы выволокли его в коридор, где Альберт был занят тем, что распахивал все окна, устроив сквозняк.
— Проклятье! — Карл выпрямился, держась за поясницу. — Это же надо так жрать! Его ни одна лошадь не увезет!
Пугало подошло к человеку, глядя с толикой презрения высшего существа на червяка, не достойного внимания.
Я склонился над хозяином дома:
— Он явно не с нами.
Толстяк перевернулся на живот, и его стошнило прямо на ботинки Карла.
— Что же за день сегодня такой?! — отпрянув, в сердцах произнес тот.
Хагжит в ответ лишь жалобно застонал, а затем издал громкий смешок, и все его складки жира заколыхались, точно морские волны во время шторма. Затем он что-то произнес, но так неразборчиво, что я даже не смог понять, на каком языке звучит фраза.
По лицу Карла я видел, что его так и подмывало пнуть любителя макового тумана грязным ботинком в живот.
Хагжит, тяжело отдуваясь, рассеянно вытер голубоватую слюну, оказавшуюся на его рыжей, покрашенной хной бороде, глядя на нас осоловевшими, мутными глазами. Его что-то рассмешило в моем облике, и он громко захохотал, скаля желтоватые неровные зубы, но его смех почти сразу же перешел в сдавленный, кошачий вопль, когда толстяк увидел Пугало.
Он подскочил на месте и на четвереньках, тоненько визжа и подвывая, очень резво дунул прочь, по пути едва не сбив Альберта.
— Лови борова! — крикнул Карл, бросаясь вперед, но я его остановил:
— Нет. Это напугает его еще сильнее.
— Какое нам дело до его страхов?
— Он под маковым туманом. Сердце может не выдержать.
Такие случаи бывали. Людей, плотно подсевших на такой наркотик, можно было убить неожиданным хлопком в ладоши. Чего уж говорить о зловещем Пугале.
— Ты прав. — Карл внимательно следил за забившимся в угол торговцем, который орал что-то на хагжитском, то и дело сотрясаясь от рыданий. — Выходит, у нас в руках Видящий?