Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Как бы то ни было, останки Аппия были доставлены обратно, на континент. И их закопали в Солезино. В святых гротах.
Я напрягся.
— То место, откуда полезла зараза в последний раз.
— Это совпадение, — отмахнулась она. — Мор остался от тех, кто оказался там замурован через шестьсот лет после гибели Константина.
Или же болезнь шестьсот лет назад появилась не просто так. А благодаря костям человека, который так и не стал императором и которые потревожил кто-то не в меру
— Все, что осталось от Аппия, в столицу империи привез чужеземец. Август его наградил, а Константин приблизил к себе. Звали человека, по разным сведениям, или Ивойей, или Ивееном.
— Милтийское имя.
— Да. Но опять не могу сказать, насколько мои слова верны.
— И чем же нам интересен этот человек?
Она испытующе посмотрела на меня:
— Тем, что при загадочных обстоятельствах скончался Август. Тем, что Константин отправил к Каньону теней несколько экспедиций. Якобы для поисков правды о том, как умерли воины, и возвращения золотого орла легиона — ни одна отправленная группа, кстати говоря, так и не вернулась. И тем, что у Константина появилось два темных клинка.
— То есть сейчас мы говорим о загадочном человеке, который принес новому императору необычный дар? Такой, каким, вполне возможно, убили Августа?
Магистр довольно кивнула.
— Первый темный кузнец, Людвиг. Я уверена, что это был именно он.
По моей спине пробежал холодок. Ее история была настолько невероятна и в то же время так реальна, что у меня возникло ощущение тайны, которая вот-вот окажется разгадана.
— И что случилось с этим Ивойей потом?
Она развела руками:
— Чтобы добыть то, что я тебе сейчас озвучила, мне потребовалось потратить двадцать лет и посетить сотню частных библиотек. Я собирала историю по крупицам. Находила вырванные страницы, забытые книги, какие-то обрывки. Ивойя предпочитал держаться в тени. А потом он словно исчез. Я не нашла никакой информации о том, что с ним произошло. Следующие десятилетия правления Константина никаких сведений о кузнеце. Но уверена, он был первым из тех, кто ковал темные клинки, и, скорее всего, передал свое искусство еще кому-то.
— А вот я в этом не уверен.
Она очень удивилась:
— Отчего же?
— Сотни лет назад появился человек, способный создавать такие клинки. Антипод светлого кузнеца. И что мы видим на протяжении веков? Светлые куют кинжалы стражам, передают знания из поколения в поколение. Но этот… Он исчез еще во времена Константина. И ни о каких темных кузнецах никто не слышал веками. Новый появился совсем недавно. Промежуток между тем, первым, и нынешним — огромный.
Мириам хмыкнула, словно такая мысль ни разу не приходила ей в голову.
— Спорно, Людвиг. Внезапное исчезновение, внезапное появление, —
Я невесело рассмеялся:
— Ты действительно в это веришь? Веришь, что есть люди, которые могут так хорошо скрываться? Сотни лет? Чтобы их работа не попадала в большой мир? Чтобы даже Церковь ничего не знала о них? Чтобы мы не подозревали? Никогда не сталкивались? Столетия — это очень много. Ни одна тайна не продержится так долго.
Моя наставница хмурилась:
— Мне гораздо проще поверить, что она просто не выплыла наружу, чем что это два совершенно разных человека, обладающих одинаковыми талантами.
— Живущие в промежутке в полторы тысячи лет. Хартвиг тому примером. Я знаю только одного, кто обладал такими же способностями, как картограф. Он был современником императора Августа. Работал плотником, и в итоге парня распяли из-за его дара и того, чему он учил людей.
Мириам скривилась, как от зубной боли, а я продолжил:
— Не в человеческой природе скрывать свое могущество. Никто не будет проживать жизнь и умирать, когда может менять ее щелчком пальцев. И не только ее, но и жизни окружающих. В Крусо темный кузнец это продемонстрировал. Он оказался не просто мастером по изготовлению оружия, но и колдуном.
— Знаю, — сварливо ответила она. — Я читала твои письма. Но информации все же слишком мало. Я должна найти больше, чтобы свести нити. Поэтому и уезжаю. Библиотека дожей в Вьеколле единственное место, где я еще не была.
— Есть еще Риапано.
— Там я искала, — отмахнулась Мириам. — Водяная библиотека в городе торгашей хранит часть императорских архивов из прошлого.
— Слышал, что они писались на золотых таблицах. Их давно переплавили в монеты и украшения.
Она улыбнулась:
— Ты прав. Дожи считают, что золото нужно не для того, чтобы делать из него книги. Поэтому морские купцы превратили книги во флорины, но сперва перенесли всю информацию на бумагу. Они не пускают в Водяную библиотеку чужаков, но я добилась разрешения.
Я не стал спрашивать, как ей удалось пробиться в личное хранилище дожей, куда дозволялось входить лишь клирикам, да и то когда соответствующую просьбу подписывал сам Папа. Подозреваю, что Мириам попадет туда не самым правильным или законным способом. Сказал лишь:
— На юге летом может быть опасно.
Она глянула на меня быстро и внимательно:
— Ты говоришь только одну букву, но умалчиваешь остальные. Я знаю о юстирском поте, который продвигается к северному побережью Хагжита. Пять дней назад пришла такая информация. Еще через неделю это перестанет быть тайной. Откуда ты узнал?