Страж
Шрифт:
– Надеюсь, что он выберется, – ответил я, не желая заострять внимание на эпизоде с Хартвигом.
– Нам только и остается, что уповать на надежду и собственный опыт, Синеглазый. Кстати говоря, я сказал той служанке, что ты мой брат, и разузнал, нет ли у нее такой же очаровательной сестрички, – подмигнул он мне.
– Отличная смена темы, – оценил я. – Давай вернемся к служанкам после того, как ты расскажешь мне о погибшем страже.
Львенок тут же приуныл, покачал стакан, глядя, как вино плещется по стенкам.
– Совсем
– Тоже считаешь, что это самоубийство?
Вильгельм пожал плечами:
– Сперва предполагал, что это невозможно, затем, хорошенько расспросив людей, видевших парня, уже ни в чем не был уверен. Впрочем, нет. В одном я точно убежден – души здесь ни при чем. Я нарисовал на проклятом мосту фигуру памяти, никаких темных там не появлялось черт знает сколько времени.
– Не думал над тем, что его могли убить?
– Конечно, думал, Людвиг. Но страж в городе был недолго, с рутинной проверкой. Никаких ссор, драк и прочего не затевал. Во всяком случае, громких. Возможно, дело не в мести или кровных обидах.
– Ограбление?
– Кошелек был при нем. Мне кажется, парню, действительно, надоело жить. Ты же знаешь, не все выдерживают нашу работу.
– Таких отсеивают на первом этапе, в самом начале обучения. Они не становятся стражами и уж тем более не проходят выпускных испытаний.
– Ну, всегда есть вероятность ошибки.
– Господи Иисусе! Чтобы пекло поглотило тебя вместе с шляпой! Как, забери тебя все легионы демонов, ты это делаешь?! – вскричал Проповедник, в очередной раз проиграв Пугалу.
Мы на их возню не обратили внимания:
– Что бы ни случилось, узнать это будет сложно, – продолжил Львенок. – Те, кто видел парня, рассказывали мне, что в первый день он шатался по городу и окрестностям без всякого дела. Так они полагают. Думаю, он проверял улицы на присутствие темных. Остановился на том же постоялом дворе, что и я. Хозяйка вспомнила, что за день до смерти он показался ей каким-то странным.
– В смысле?
– Вел себя не так, как раньше. Был нервным и возбужденным. Отказался от завтрака, только попросил молока, но пить не стал, лишь посмотрел. Взял со стола солонку и ушел. На ночь не вернулся, а на следующее утро его нашли под мостом.
– Ты туда не ходил?
– Хотел сегодня, но, как видишь, пришлось возиться с душой. Теперь идти уже поздно. До темноты вернуться не успеем, а дорога там, надо сказать, не самая хорошая.
– Завтра я хочу туда сходить. Составишь мне компанию?
– Не вопрос. Хотя не думаю, что мы найдем там хоть что-то, но проверить надо, не спорю. Хотя бы для собственного спокойствия. Эй, ребята. Третий игрок вам не помешает?
– Мне все равно, – изрек
Пугало не возражало.
– Давайте за стол. На что играете?
– На твою жизнь, – замогильным голосом сказал Проповедник. – На что мы можем играть, страж? Ты разве видишь у нас гору флоринов? На интерес. Хочу выиграть у этого жулика и не понимаю, как он так хитро мухлюет.
Вильгельм улыбнулся и сгреб розданные ему карты, а я завалился на кровать и, глядя в обитый деревом потолок, думал, что могло случиться с молодым стражем в таком уютном и спокойном городе, как Дерфельд.
Следующий день оказался еще более холодным и промозглым, чем предыдущий, хотя снега было все так же мало. Тонкая белая пыль едва покрывала каменистую, бегущую на спуск дорогу, лежала на ветвях деревьев, острых булыжниках и крутых склонах то ли больших холмов, то ли маленьких гор. Мы шли быстро, стараясь не мешкать и держаться поближе к скалам, а не к краю пропасти, на дне которой гудела река.
В первое время, особенно когда мы только оказались за городской чертой, было зябко, и я порадовался, что купил у хозяйки постоялого двора шерстяной шарф. Впрочем, благодаря быстрой ходьбе я согрелся так, что стало даже жарко. Львенок шагал впереди, и как всегда это было с ним с утра, выглядел хмурым и неприветливым. Половину ночи он резался в карты с душами и поэтому не слишком хорошо выспался. К тому же Пугало разгромило соперников в пух и прах, без труда сведя на нет все их заговоры и коалиции.
Оно ушло, когда еще не рассвело, как всегда никому ничего не сказав и не оставив обратного адреса, в который раз проявив самостоятельность. Перед тем как отправиться в дорогу, Львенок показал Проповеднику пару карточных фокусов, и тот безапелляционно заявил, что сегодня нам придется справляться без его участия.
У старого пеликана появился новый бзик – обыграть Пугало во что бы то ни стало. Он не мог думать больше ни о чем другом.
Спустя час ходьбы дорога сузилась до неприличных размеров, да к тому же стала из рук вон плохой. Дураку ясно – ездили здесь в последний раз во времена столь отдаленные, что даже Крестовые походы в земли хагжитов по сравнению с ними – события совсем недавние.
– Нам туда, – сказал Львенок, подойдя к краю пропасти.
Я заглянул вниз:
– Издеваешься?
– Ничуть. Дорога ведет в деревню, где летом устраивают пасеки. А нам вниз, по этой тропе.
– Ты очень снисходителен к ней, раз называешь столь странный путь таким громким именем, как тропа, – с иронией произнес я. – Для него даже «ниточка» звучит внушительно.
– Ты куда? – спросил Вильгельм.
– Срублю деревце. Нужна хорошая палка. Я не собираюсь скакать по козьему маршруту без надежной опоры.