Стража последнего рубежа
Шрифт:
Спор баса с баритоном тут же прекратился. Все трое мужчин сгрудились вместе, видимо, изучая показания чудодейственного прибора.
— Незнать, — уверенно сказал наконец бас. — Заморыш. Из диких, видимо.
— Угу, — согласился с оппонентом баритон. — Наши не такие должны быть. Шеф сказал, что «спецы» о высших докладывали. Демоны, должно быть. А это мелочевка…
— Может, разведчик? — предположил третий. Голос его Соня классифицировала как тенор, только тенор хриплый, прокуренный.
— На кой ляд демонам разведка? — устало спросил бас и тут же сам ответил: — Нет, Женя, это пустышка. Конечно, надо проверить, но даю сто процентов — пустышка.
Человеческие фигуры за стеной двинулись к
Пробираясь через осыпи, протискиваясь в узкие щели, временами опускаясь на четвереньки, чтобы пролезть под нависающими глыбами, Соня все дальше и дальше уходила от своих преследователей. Способность видеть сквозь камень помогала ей, наглядно показывая, где можно пройти, а где тупик. Вскоре трое мужчин остались в сотнях метров за спиной, но их голоса Соня слышала все так же отчетливо.
— Он уходит! Свечение метки совсем ослабело, — это тенор.
— Я ж говорю — дикарь. Учуял нас, напугался и теперь бежит без оглядки, — бас.
— Надо бы все же проверить. И шефу доложить, — а это, конечно же, баритон.
«Ох, ну ты и зануда!» — Соня даже улыбнулась, представив себе обладателя баритона. Наверняка это такой рыхловатый дядечка в очках, лысый, тонкогубый, с узкими плечами. У них в школе был учитель физики, страшный педант, помешанный на пунктуальности и законопослушании. Любимая его фраза была: «Если есть правило, оно должно стать законом». Очень неизвестный баритон походил на того физика.
Пока тенор непонятным Соне способом (ну какая связь может быть в пещере?) пытался связаться с шефом, девушка обнаружила еще две группы людей. Одна, также состоящая из трех человек, находилась неподалеку, но на нижнем ярусе катакомб, двигаясь на восток, а другая, в которой она насчитала восьмерых, была достаточно далеко, в приречном, хорошо изученном морионцами секторе Разлогов.
Они еще не перекрыли путь на север, туда, где затаился убивший сильверею враг, и Соня со всей поспешностью, на какую была способна, бросилась вперед, рискуя повредить ноги. Одновременно она постаралась сделать так, чтобы слышать все происходящее в пещере. Вначале на нее обрушилось многоголосье, и Соня ничего не смогла разобрать в этом диссонансном хоре. Но постепенно у нее получилось вычленить несколько голосов и понять главное: люди не собираются покидать Разлоги, пока не обыщут тут каждый камень.
«Интересно, — подумала в тот момент Соня, — а если бы мне вздумалось выбраться наверх, смогла бы я пройти сквозь землю?» Однако произвести такой эксперимент ей помешал тот самый обладатель прокуренного тенора, который после разговора со своим шефом все больше молчал.
Некто вызвал тенора на связь и сообщил что-то такое, что заставило человека остановиться и тут же вновь соединиться с начальством. Срывающимся голосом тенор проговорил в микрофон:
— Товарищ полковник! Терентий Северьянович! На меня вышел дежурный по управлению. Говорит — у нас в штабе никто не отвечает. Он сказал… В общем, в Германии в окрестностях Щецина на автомобильном кладбище обнаружен обгорелый труп. Голова отсутствует, кожа с пальцев срезана. Но по вживленному чипу тело удалось опознать. Товарищ полковник, это Вершинин!
Ветер гнул торчащие из снега сухие бодыли бурьяна. По небу летели рваные клочья облаков. Чеканин сидел на складном стуле и грел руки о чашку с горячим кофе. В стороне урчал мотором микроавтобус. Полковник закрыл глаза. Стойкое ощущение беды не отпускало его.
Операция сорвана. Противник первым нанес удар. Вершинин, человек, с которым
Сразу же после сообщения о смерти Вершинина Чеканин связался с начальником управления «Т» генералом Богдановым. Разговор получился коротким, но трудным. Фактически генерал обвинил Чеканина в срыве операции и гибели командированного в Германию майора.
— Ты почему не доложил обо всех обстоятельствах?! — гремел в трубке голос Богданова. — Если это правда и на территории России действует большая группа гвардов высшего уровня во главе с сильным чаровником — это провал. Теперь у них в заложниках наши люди. Если они погибнут — ответишь погонами, понял? Ты кто? Гвардмейстер? Так какого хрена ты затеял игрища в сыщиков? Канаев, Убель, архив — слепому ясно, что это звенья одной цепи. К чему были все прощупывания? Преступника надо брать — и колоть! В общем, к пятнадцати ноль-ноль прибуду лично. Пока отправь Филимонова занять поселок, задержать всех находящихся на территории. В архив мы сообщили — там объявлена тревога. Наших ооновцев [21] я уже отправил, с ними вылетел Майлунович. По его прибытии передашь руководство — и молись! Молись, Терентий Северьянович, чтобы все закончилось без крови…
21
ООН — отряд особого назначения.
Чеканин не просто чувствовал, твердо знал — без крови не обойдется. Они проиграли. Уже проиграли. Поселок, тревога в архиве, действия особого отряда — все это враг просчитал и учел. Он хитер, быстр и ловок. Он — профессионал. Пока его гвардов будут бить в одном месте, он доберется до «спецблока 500», возьмет то, что ему нужно — и уйдет. Все пропало. Они проиграли, даже не начав эндшпиля.
Чеканин решительно поднялся, допил кофе и двинулся к микроавтобусу. Легкий складной стульчик упал в снег, но полковник не обернулся. Он мучительно искал выход из сложившейся ситуации. Искал — и не мог найти.
«Надо успокоиться. Надо еще раз все взвесить. И начать с конца. Как он будет уходить? Допустим, у него три десятка высших гвардов, демонов. Филимоновцы ввяжутся в бой, тут подоспеют ооновцы Майлуновича. Полчаса — и с гвардами покончено. За это время он проникнет в архив. Как? Постучится в ворота — мол, впустите дорогого гостя? Незнатям на территорию гособъекта хода нет, там блокирующее поле. Чары в архивном комплексе тоже не действуют, так что силой он ничего не сделает. Все же остается только одно — подземные коммуникации! Мы что-то проглядели или чего-то не знаем».
Дверца микроавтобуса отъехала в сторону, Джимморрисон озабоченно глянул в лицо шефа и молча освободил место за монитором. Чеканин, вызвав карту, несколько минут разглядывал ее, потом бросил водителю:
— Поехали. Быстро. В архив, — и не глядя на лейтенанта, добавил еле слышно: — ООН прилетит через полчаса. Филимонов доберется до поселка на десять минут раньше. Но я знаю — нашего клиента там нет. Все решится в «спецблоке 500». Там мы его и возьмем…
Глава восемнадцатая