Стража! Стража!
Шрифт:
Пролетело полчаса. Град стрел приветствовал проплывавшую тучу, многочисленных несчастных летучих мышей и восходящую луну.
— Черт побери эту игру в солдатики. — в конце-концов сказал Валет. — Его так спугнут.
Сержант Двоеточие опустил копье. — Похоже на то. — признал он.
— Здесь становится жарковато. — сказал Морковка. Он вежливо толкнул Бодряка, который привалился к дымоходу, угрюмо уставившись в небо.
— Может имеет смысл спуститься вниз, сэр? — сказал он.
— Здесь слишком много
— Гм-м? — сказал Бодряк, не повернув головы.
— Собирается идти дождь. — сказал Морковка.
Бодряк ничего не сказал. Несколько минут он рассматривал Башню Искусств, находившейся в центре Невиданного Университета и бывшей предположительно самым старым зданием в городе. Время, погода и посредственный ремонт придали ей сучковатый вид, как у дерева, повидавшего множество штормов. Он попытался вспомнить ее облик. Как в случае со многими вещами, которые слишком знакомы, на самом деле он давно уже не смотрел на нее. Но сейчас он пытался убедить себя в том, что лес из маленьких башенок и зубчатых стен на вершине выглядит точно так же, как его видели вчера.
Эта задача представила ему определенную трудность.
Не отрывая от нее глаз, он схватил сержанта Двоеточие за плечо и мягко направил его в нужном направлении.
Он сказал. — Вы ничего не замечаете странного на вершине башни?
Двоеточие вгляделся, а затем нервно засмеялся. — Да, похоже, что на крыше сидит дракон, верно?
— Да. Я тоже так подумал.
— Только, только если вы всмотритесь хорошенько, то увидите, что он состоит из теней, плетей плюща и тому подобного. Думаю, что если прикрыть наполовину один глаз, то можно разглядеть двух старых женщин и тачку.
Бодряк проделал это. — Не-ет. — сказал он. — Он по-прежнему выглядит как дракон. Огромный. Немного сгорбился и смотрит вниз. Погляди, ты можешь разглядеть его сложенные крылья.
— Простите, сэр. Это просто разбитая башенка дает такой эффект.
Они наблюдали еще миг. Затем Бодряк сказал. — Скажите мне, сержант — я спрашиваю из духа чистого любопытства — как вы думаете, что вызывает эффект пары огромных распущенных крыльев?
Двоеточие глотнул воздуху.
— Думаю, что его вызывает пара огромных крыльев, сэр.
— сказал он.
— Присмотритесь, сержант.
Дракон пал. Это не был стремительный полет. Он просто оторвался от вершины башни и наполовину упал, наполовину полетел прямо вниз, исчезнув из поля зрения за зданиями Университета.
Бодряк поймал себя на мысли, что он прислушивается, ожидая удара.
А затем дракон опять возник в поле зрения, двигаясь как стрела, двигаясь как выстреленная звезда, двигаясь как нечто, падающее со скоростью тридцать два фута в секунду в безостановочном полете. Он скользнул над крышами на высоте человеческого роста, наводя еще больший ужас своим звуком.
Звук был
Дозорные бросились навзничь. Бодряк поймал мимолетный взгляд огромного, немного смахивающего на лошадь чудовища, пока оно не ускользнуло прочь.
— Чертовы задницы. — сказал Валет, откуда-то из-под водостока.
Бодряк изо всех сил ухватился за дымоход и выпрямился.
— Вы в форме, капрал Валет. — сказал он дрожащим вовсю голосом.
— Простите, капитан. Чертовы задницы, сэр.
— Где сержант Двоеточие?
— Подо мной, сэр. Держится за дренажную трубу, сэр.
— Ах, незадача. Помогите ему подняться, Морковка.
— Боже. — сказал Морковка. — Посмотрите, что творится.
Вы могли описать положение дракона по рою стрел, выпущенных в городе, и по крикам и стонам всех тех, кого поразили отлетевшие рикошетом и промазавшие стрелы.
— Он даже еще не взмахнул крыльями! — кричал Морковка, пытаясь встать на крышку дымохода. — Вы только посмотрите на его полет!
Он не должен быть таким большим, говорил сам себе Бодряк, наблюдая как огромный силуэт закрывает собой реку. Он был длиной с улицу!
Над доками вздымались языки пламени, и на миг чудовище очутилось в свете луны. Затем оно взмахнуло крыльями, со звуком, подобно тому как породистое стадо шлепается со скалы.
Он превратился в туго сжатый круг, рывками несколько раз сотряс воздух, набирая скорость, и удалился прочь.
Когда он пролетал на Домом Дозора, то выплюнул столб белого огня. Черепица на крыше не расплавилась, но плитки вспыхнули огненно-красными капельками. Дымоход взорвался и кирпичи дождем полетели на улицу.
Громадные крылья колотили по воздуху, в то время как чудовище парило над горящим зданием, пламя взлетало языками над обломками. Затем, когда от всего оставалась только груда расплавленных камней и щебенки, с потеками и пузырями, дракон поднялся ввысь, презрительно хлопнув крыльями, и взмыл все выше и выше, дальше и дальше, улетая прочь из города.
Леди Рэмкин опустила телескоп и медленно покачала головой.
— Это неправильно. — прошептала она. — Это вообще неправильно. Он не мог такого сделать, вообще ничего такого.
Она опять подняла телескоп и замерла, пытаясь разглядеть, что же горит. Внизу, в своих клетках. завыли маленькие дракончики.
* * *Традиционно, после пробуждения от блаженного беспамятства без происшествий, вы спрашиваете: «Где я?» Возможно так отзывается расовое сознание или еще что-то.
Бодряк сказал это.
Традиция позволяет сделать выбор между лейтмотивом и вторыми голосами. Ключевым моментом в процессе выбора является ревизия увиденного, то есть чтобы тело обладало всеми битами, позволяющими вспомнить вчерашний день.