Страждущий веры
Шрифт:
Эйтайни и слушать не стала. Они скрылись за дверью.
Я счастливо улыбалась от того, что Вей рядом. Брат не выглядел больным или несчастным, наоборот, был на удивление умиротворён и спокоен. Спина неестественно ровная, взгляд стремится вдаль, губы плотно сомкнуты. Вправду, без указки принцессы он теперь ни есть, ни спать не посмеет.
— Вей, скажи что-нибудь. Не пугай меня. Это я, твоя сестра Лайсве.
Он осмотрел меня с головы до ног и безучастно ответил:
— Помню. Когда вернётся Эйтайни?
Я пожала плечами. Надеюсь, что никогда.
— Ты
— Я же сказал, что помню, — раздражённо ответил он. Я отступила на шаг. — Говори быстрей, что надо, я хочу вернуться к ней. Она песня моей души, солнце моей жизни. Скорей бы её отец дал согласие на наш союз, тогда мы вечно будем вместе.
Демонов приворот! Я должна найти слова, которые бы заставили Вея сопротивляться. У него хватит воли, я верю.
— Но как же испытание Стражей? Мы должны добраться до Хельхейма и добыть клыки вэса. Тогда тебя примут в орден и отец поймёт, что ты вовсе не никчёмный слабак и трус, каким он тебя всю жизнь видел. Мы уже так далеко зашли. Неужели ты хочешь всё бросить в шаге от победы?
— Это была глупая затея. Я согласился, только потому что чувствовал, что на этом пути встречу её. Теперь мы вместе, и больше мне ничего не нужно.
Жутко. Вейас не может так всерьёз думать, это приворот.
— А как же я? Что мне прикажешь делать?
— То, что должна была с самого начала, — безразлично бросил брат. — Выйти замуж за своего жениха. Я щадил твои чувства, но это сыграло злую шутку. Ты глупая невзрачная девчонка, умеющая только ныть и плакать. Ты недостойна лучшего. Будь благодарна за то, что орден избрал для тебя пару, иначе бы ты закончила свои дни выжившей из ума старой девой.
Каждое слово впивалось в кожу игами, тянуло кишки наружу, заволакивая сознание дикой болью, потому... Потому что в глубине души я была согласна, хоть и гнала от себя подобные мысли.
— Хватит за меня цепляться. Я был с тобой только потому, что глупая превратность судьбы породнила нас по крови . Иначе я бы и не взглянул на тебя, будь ты даже последней женщиной в Мидгарде.
— О чём ты? — спросила я, зябко обнимая себя за плечи. Какое-то сумасшествие!
— О твоём вожделении к собственному брату, — он надвигался угрожающей тенью. Я могла только глотать ртом воздух, потрясённая его словами. — Об извращённой похоти уродливой девчонки, которая сходит с ума оттого, что не может принять свою никчёмность.
Что он такое говорит? Вожделение? Даже в мыслях не было! Мне просто нужен был кто-то родной и близкий, кто бы верил в меня и поддерживал. Друг! Брат! Больше ничего, только это!
Я уткнулась спиной в стену. Отступать больше некуда. Жёсткие неровности врезались в лопатки и затылок. Вейас навис надо мной, как хищный зверь над жертвой. Дыхание вырывалось хрипами, как будто он уже сдавил мне горло.
— Меня тошнит от одного взгляда на тебя. — Щёки алели, глаза наливались кровью. Голос становился громче, плетью хлестал по ушам, желая сломить окончательно. — Никому ты не нужна: ни жениху, ни отцу, ни мне. Так что сделай милость — не копти свет и сама полезай в могилу!
—
Щёку обожгла затрещина. Я облизнула разбитую губу, ощущая солоноватый привкус крови.
— Не смей её оскорблять! — палец брата больно уткнулся мне в переносицу. — Единственная распутная дрянь здесь ты!
Я не узнавала его бездумного, пустого взгляда. Губа саднила едва-едва, но душу, казалось, вывернули наизнанку. Мы с братом часто дрались в детстве понарошку, но до крови, до злобы в глазах — никогда! Это не Вей.
— Ты превратился в демона, — прошептала я и со всей силы пнула Вейаса в живот коленкой.
Он согнулся пополам. Я схватила с ложа сумку, выскочила за дверь и рванула к общему залу. Лучше меня разорвут демоны, чем собственный брат. В зеленоватой дымке уже показались вырезанные в скале жилища туатов. Я почти вышла к ним, когда меня сгребли в охапку и затолкали в тёмный угол.
— Куда?! Ты же обещала не дурить! — негодующе зашипел Асгрим.
Я нащупала в сумке нож и выставила перед собой.
— Оставь меня, слышишь?!
Вместо того, чтобы отступить, Асгрим стёр с моего лица кровь ладонью.
— Он тебя ударил? — с сочувствием спросил стражник. Меня это взбесило не меньше, чем его, должно быть, мои бесконечные извинения. — Вот поэтому тебе не стоило с ним видеться. Приворот обращает истинную любовь в ненависть. Чем сильнее человек любил, тем сильнее будет ненавидеть.
Я отшатнулась. Вжалась в стену. Это чудовищно! Они заставили брата меня возненавидеть!
— Вернись. Обещаю, он больше тебя не потревожит. Мы совсем скоро найдём провожатого, который отвезёт тебя к отцу.
— Нет! — я приставила нож к собственному горлу. — Подойдёшь на шаг, и я убью себя. Мой отец высокий лорд, ничем не слабее вашего короля. Мою гибель он вам не простит. Он заставит орден разорвать договор. Стражи здесь камня на камне не оставят, как должны были сделать давно. Вы ответите за то, что сотворили с моим братом!
— Не глупи, — Асгрим говорил беспечно, но даже в полумраке вдалеке от магических кристаллов я видела, как дрогнули его плечи. — Никто не знает, что ты здесь. Мы выбросим твой труп в лесу. Все решат, что на тебя напали разбойники.
— Совсем никто, даже птицы и звери? — спокойно глянула в его укрытое тенями лицо. Оно больше не пугало, ни ауры, ни зловещая зеленоватая дымка. После разговора не пугало вообще ничего, я будто выгорела изнутри. В груди щемилось отчаяние угодившего в западню хищника. Нечего терять и отступать тоже некуда. — По моему следу идут ищейки. Уверена, среди них найдутся те, кто понимает язык животных. Они легко узнают правду.
— Ты не посмеешь, — рассмеялся Асгрим.
Это было ошибкой. Сейчас я посмела бы что угодно. Лезвие поддело тонкую кожу на шее, побежала за пазуху липкая струйка. Удивительно, от телесной боли душевная начала утихать.