Стражи Галактики. Космический бунт
Шрифт:
Прогремел взрыв, и Гамора шагнула через горку обломков, которые только что служили раздвижными дверями в кабинет З’Друта. Девушка ни за что не призналась бы в этом Звездному Лорду, но она потратила просто неприлично много времени, обдумывая символы и пытаясь вспомнить, как они загорались, когда ее впервые сюда привели. Вот что она ценила в Стражах Галактики: что бы ни случилось, Гамора знала, что Звездный Лорд, Грут, Ракета и
– А представь, если его убило этим взрывом. Он казался таким хрупким. Подумай: собирает он вещички, хочет сбежать – и вдруг бум! В кабинете от взрыва рассыпаются двери, он спотыкается, бьется обо что-нибудь своей маленькой мягкой головкой, а? Покойся с миром, император, – рассуждал Звездный Лорд, следуя за Гаморой в помещение.
– Надеюсь, этого не случилось. Этот слизняк нужен нам живым.
Звездный Лорд заморгал в подтверждение еще одной мысли, которая постоянно крутилась у Гаморы в голове. Квилл прикрыл глаза рукой и осмотрелся.
– Ох, как тут... цветасто. Это что, какая-то визуальная пытка? Ох. Ужас какой.
– Да, нечто вроде того, – ответила девушка.
Когда она утвердилась в мысли, что З’Друт заключил договор с тандридами ради захвата власти над планетной системой, то начала в мельчайших деталях вспоминать свою встречу с императором и гадать, что и для чего было сделано. Лучше всего она запомнила, как после белого коридора опешила от буйства красок в кабинете.
Это напомнило ей об одной привычке Таноса – он никогда этого не объяснял, Гамора заметила сама. На время встреч, как с врагами, так и с союзниками, он делал освещение в тронном зале ярче – почти ослепительным. Это с самого начала застигало гостей врасплох и делало более восприимчивыми к его словам. Повзрослев, она узнала, что это такое. Смена сигнала. Сначала создается некая среда, которая порождает определенные ожидания, а затем резко меняется, не оправдывая их. Такой примитивный обман, думала Гамора.
Но такой эффективный.
Звездный Лорд, прищурившись, оглядел комнату. Гамора молча стояла, привыкая к неожиданной обстановке.
– Выходи, З’Друт, – грубо проговорила Гамора.
– Да, – присоединился Звездный Лорд, потиравший глаза. – Покажись нам, мелкий...
Договорить ему не дал неожиданный треск электричества. Квилл рухнул на колени. По его телу побежали голубые разряды, и он забился в конвульсиях, застигнутый врасплох шипом, который вонзился ему под ребро. Гамора посмотрела на гладь клинка, в котором отразился прут, тянущийся от Звездного Лорда... до самых обломков двери. Она обрушила меч на шип, который озарился голубыми искрами.
Отшвырнув в сторону обломки, Гамора обнаружила на другом конце прута императора. З’Друт злобно глядел на нее.
– А вот и ты, – сказала Гамора.
Грудь императора тяжко вздымалась и опускалась, однако он нашел в себе силы повернуться и посмотреть Гаморе прямо в глаза.
– Как я рад тебя видеть, – прошипел З’Друт.
– Со мной все в порядке, – сообщил Звездный Лорд, вставая и прижимая ладонь к ребрам. Его лицо покраснело, по подбородку растеклась
Гамора выбросила руку вперед и схватила З’Друта за шею. Затем подняла над полом и отшвырнула в другой конец комнаты. С приятным уху треском он врезался в стол и рухнул на пол.
– Аккуратнее, – напомнил Звездный Лорд, вытирая лицо. – Помни, он – наш план Б.
– Да, но не только, – отчеканила Гамора, приставив клинок к горлу императора. – Он еще и фашист.
– Называй меня как хочешь, – сказал император З’Друт. – Мои действия осуждает последняя из своей расы, разве я могу принять это за оскорбление? Твои методы ничем не лучше. Где твой народ, Гамора? Твои действия спасли хоть кого-нибудь?
– Ох, лучше бы ты не злил зехоберийку, – откликнулся Звездный Лорд. – Она, между прочим, приставила меч к тому обмылку, который ты считаешь своей шеей. Я так, просто. Кстати, все еще «ой».
– Народ? Это так ты защищаешь свой народ? Очень интересно, – проговорила Гамора, прижимая лезвие к горлу императора. – И где он?
– Живет благодаря моим усилиям, – ответил З’Друт.
– Не считая тысяч тандридов, планета почти пуста, – сказала Гамора. – Выжившие спиралитане разбегаются в ужасе, едва завидев тандридский корабль. Похоже, они не разделяют твоего восторга от такого соседства. Расскажи мне правду. Я хочу услышать ее от тебя.
З’Друт впился в нее взглядом.
– Дочь Таноса называет меня фашистом. Обвиняет в геноциде. Это... любопытно. Умереть с этой мыслью по меньшей мере забавно.
Гамора опустила клинок.
– Сегодня ты не умрешь. Если согласишься нам помочь. Придется ответить за то, что ты натворил, но жизнь ты сохранишь.
– Помочь? – спросил З’Друт.
– Отключи защитный барьер, – выдвинула требования Гамора. – Сейчас же. Без препирательств.
З’Друт поднял брови и спокойно улыбнулся:
– Отсюда его не отключить. И, прежде чем ты снова начнешь угрожать расправой, учти: я не лгу. Барьер отключается только в одном месте, и нет, это не в моих покоях.
Звездный Лорд и Гамора обменялись взглядами.
– Башня, – сказал Звездный Лорд. – Мы были правы.
З’Друт прищурился:
– Вы слишком много предполагаете.
– Это скорее основанная на фактах догадка, – возразила Гамора. – Тюрьма разрушена. Твой замок захвачен. На очереди башня.
З’Друт открыл рот, собираясь что-то сказать, но губы лишь беззвучно дрогнули, а звук застрял в горле.
– О, вот и оно, – порадовался Звездный Лорд. – Это энергетическая башня. Спасибо тебе, коротыш.
З’Друт всплеснул руками, его лицо в ужасе вытянулось:
– Хорошо, я покоряюсь вам. Везите меня, куда хотите. Но не надейтесь... что при каких-либо обстоятельствах... хоть кто-то из нас выживет, если башня рухнет. Она похоронит весь город. И даже больше.
Гамора прищурилась:
– Каким образом?
– В башне накоплено столько энергии, что ее хватило бы на питание целой галактики, – объяснил З’Друт. – Если ее взорвать, она уничтожит все живое в непосредственной близости, если не всю планету.