Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
Стражница вздрогнула и медленно сглотнула, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— На третьем этаже небольшая комната с пианино, свет приглушен, Себастьян и Марисса…
Ее слова были бесчеловечно оборваны нагнетающим грохотом, раздавшимся неподалеку от нас.
«За углом», — я отлип от стены и, стараясь не упасть, поплелся к концу улицы.
— В сторону!
Я метнулся к зданию в самый последний момент, когда взрыв с оглушительным грохотом разнес ближайший дом. Уши заложило, глаза слезились от поднявшейся
— Бежим, — шепнула она, протягивая мне одну руку, а в другой удерживая катар.
Мы без разбору неслись по улицам, уворачиваясь от взрывов, следовавших за нами по пятам. После очередного поворота мы вновь оказались подле Эйфелевой башни, красиво подсвеченной в беззвездной ночи.
— Тупик, — рвано выдохнула Кетерния.
Все улочки, куда мы могли бы свернуть с этой площади, уже были взорваны: ядовитый черный дым клубился над руинами домов, облизываемых пламенем.
«Нужно срочно найти выход», — подумал я, впиваясь взглядом в окружение.
Эйфелева башня в самом деле выглядела потрясающе.
— Полезли наверх, — предложил я.
— Ты осмелишься залезть в лифт в такой ситуации? — Кетерния недоверчиво посмотрела на меня.
— У тебя достаточно сил? — проигнорировал я ее вопрос и побежал к ближайшей «ноге» памятника.
— Саша, черт тебя подери, не убегай просто так, — стражница последовала за мной, воровато оглядываясь по сторонам.
Мы остановились около подножия.
— Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я создала пару лиан, и мы забрались наверх? — Кетерния бросила на меня пристальный взгляд.
— Именно, — я пожал плечами.
— Тогда держи, — девушка протягивала мне катар, перестававший пылать обжигающим огнем; я уставился на нее в недоумении. — Если что, атакуй первым, хотя ты и сам в курсе.
Я принял оружие и обхватил прохладную каменную рукоятку, кастет был приятно тяжелым. Я замахнулся и со свистом рассек воздух. Краем глаза я заметил, что тьма, что преследовала нас раньше, начала вытекать из переулков.
— Пока ты колдуешь, скажи, что там было, — я услышал, как Кетерния прервалась и еле слышно выругалась. — Ведь что-то случилось с Мариссой?
Вопрос непосильным грузом повис в воздухе, ответа на него уже не требовалось: пронзительная тишина была чересчур красноречива.
Чернильная тьма медленно подползала все ближе к нам, пузырясь и противно шипя, вдалеке вновь раздалась скрипка. Я принял оборонительную позицию, чувствуя, как катар с готовностью звенел в руке.
— Она ранена? — спросил я с невероятной холодностью и спокойствием.
Кетерния снова промолчала.
«Не может быть…» — ошарашенно пролетело у меня в голове, но снаружи я был похож на непоколебимую бесчувственную статую.
По рукам прошлась мелкая дрожь, я уставился в землю
— Саша! — Кетерния вылетела передо мной, разрезая смолистую фигуру сверкающим катаром.
Тьма с противным шипением опала на землю, но ее место сразу занял новый силуэт; движениям этой мертвой армии вторила скрипка. Я знал, что произойдет в следующий момент.
— Саша, сейчас не… — стражница встала передо мной, готовясь вновь ударить врага.
— Я знаю, — это был чужой голос, голос незнакомца. — Продолжай создавать лианы, я справлюсь.
Я сделал уверенный шаг вперед и, стоило монстру подойти ко мне, всадил катар в то место, где у человека было сердце: у чудовища там была пустота.
— Но… — Кетерния воспротивилась на секунду, однако, увидев мой ледяной взгляд, вернулась к Эйфелевой башне.
Я спокойно выдохнул, когда более не чувствовал присутствия стражницы рядом со мной. Горькое осознание реальности грубо придавливало меня к земле, но я не хотел чувствовать потерю: я должен был защитить чертовку и себя.
«Хоть кто-то выйдет из ада живым», — подумал я.
— И это будем мы, — грубо рявкнул я, разбежался и с безразличием рассек сумрачные фигуры, открывшие свои безобразные рты, чтобы начать свою заунывную песню.
Несколько черных капель их крови окропило мои руки и лицо, но это лишь раззадорило меня.
— У каждого стража есть свой секрет,..
Я проскользнул в самую гущу тьмы, вдыхая спертый воздух сражения. Силы вновь вернулись ко мне, они рвались наружу, стремились уничтожить этих уродов, однако я держал их в узде, позволяя лишь слегка обморозить кастет.
— Упрятанный в сердце скелет.
Я мысленно повторял слова песни, пока кромсал очередное чудовище, разлетающееся чернильной жижей.
— Один скрывает в себе убийцу,
Боясь огорчить свою сестрицу… — я замер, вслушиваясь в эти строчки; в этот момент одна из теневых фигур ринулась в мою сторону, но алая лента пролетела сквозь нее, выжигая всю чернь.
Я махнул рукой в благодарность Кетернии. Я знал, о ком были эти две строчки. Я хотел уничтожить его.
«Заморозить», — хладнокровно подумал я.
— Саша, двигайся сюда, я соорудила наш подъемник! — крикнула стражница, я обернулся в ее сторону и заметил, что огненные ленты с трудом сдерживали натиск врагов, о которых я забыл на некоторое время.
Я рванул к ней, на ходу разрубая бурлящую темноту, пытавшуюся отрезать наш путь к отступлению. В тот момент, когда сумрачная стена разлетелась передо мной, зловещее пение продолжилось.
— Другой может остаться один,
Когда проиграет Совету старшин.
Я замер, внезапно ощутив силу этих слов, врезавшихся в память, пылавших на черепе свежим ожогом. Эти строчки были обо мне.