Стражи: Gelidus Corde

Klavinia

— Это я, Александер, — глупо ответил я.

Было слышно, как у нее дома работает телевизор, а ее тетя кричит, что пора ужинать.

— Чего звонишь? — спросила девушка.

Я практически видел, как она отходит к окну и говорит с легкой улыбкой на губах, пока заходящее солнце играет у нее в волосах. Она нервно перебирает прядку, вечно выбивающуюся из любой прически. Ее глаза, не задерживаясь ни на чем, блуждают по расстилающемуся виду.

— А… Твоя записка. Мне к тебе приходить? — способность связно говорить была внезапно утрачена мной.

Она звонко рассмеялась с легкими придыханиями, отчетливо раздававшимися в телефоне.

— Если

хочешь устроить мне праздник самостоятельно, то так и быть, я приду, но я бы это сделала в любом случае, — она говорила заговорщически, улыбка так и слышалась в ее словах.

— Окей, тогда я все устрою, — ответил я, немного переоценив свои божественные организаторские способности.

Девушка фыркнула:

— Чудненько, к какому часу приходить?

Я задумался на секунду, представляя, какое время будет лучшим для того, что в моей голове горело ярким пламенем.

«Здесь темнеет поздно летом», — отметил я препятствие, стоявшее у меня на пути.

— К девяти вечера, наверное, — предложил я. — Отпустят?

Девушка промычала что-то невразумительное в трубку:

— Я спрошу и напишу ответ. Это ведь твой мобильник?

— Ну, а чей еще? — поинтересовался я.

— Мало ли Стефан залетел на огонек, — кинула девушка. — Ладушки, я кушать, пока!

— Приятного, — ответил я за секунду до того, как эта грубиянка отключилась.

Я легко отбросил более не нужный телефон в сторону и встал с дивана, отмечая, что завтра у меня будет практически целый день на поиск идеального подарка.

«И украшение этой безумно большой квартиры», — подумал я, сонливо потирая глаза.

Последнее время я уставал сильнее обычного: общение с чертовкой жутко выматывало, да и тренировались мы с ней так, словно в последний раз. Я прошел на кухню и сделал себе бутерброд, отмечая, что выбор еды, представленный в холодильнике, изменился с момента появления Жени. Это значило, что она отлично выполняет свои обязанности, предписанные ей французским пижоном. Я приостановился около телевизора, раздумывая, стоит ли посмотреть фильм, который мы хотели глянуть.

«Без нее будет совсем не то», — подумал я и отправился наверх, предварительно захватив телефон.

Балкон моей комнаты встретил меня приветливой прохладой и злющим ветром, прижимавшим легкую ткань футболки к телу и заставлявшим волосы бесконтрольно летать по лицу. Я приподнял руку, останавливая бушующую стихию. Санкт-Петербург не был Норвегией, поэтому казался мне несколько непонятным. Но вечера здесь были приятнее и теплее.

Перистые облака мягко разлились по рдеющему небосводу, лениво перелетая с места на места. По расписанию включилась подсветка зданий. Исаакиевский собор (Кетерния мне все рассказала) тяжелой громадой золотого купола ярко выступал на персиково-розовом небе. Кораблик на шпиле Адмиралтейства легко парил в облаках, рассекая их, словно волны неспокойного океана. Я облокотился на кованые перила и глубоко вдохнул драгоценную вечернюю прохладу. Я знал, что вот-вот город оживет: большинство людей, уставших на работе, вернутся домой и будут проводить вечер за любимым сериалом или за ужином с семьей — именно тогда на улицу выйдут вампиры, фейри и прочая нечисть, которой так нравится жить в больших городах. Они пойдут в бары, клубы или просто завалятся к кому-то на квартиру и будут кутить, пока первые солнечные лучи не опалят их кожу. В такие моменты мне становилось страшно за людей, оставшихся на улице, не подозревающих, что этот бармен может легко осушить их самих, а та стриптизерша

убить ради пьянящей капли жизненной энергии. Тогда же я радовался тому, что мне судьбой было уготовано стать стражем, защищать людей от ужасов мира нечисти. Я чувствовал себя нужным.

Я постоял еще немного, всматриваясь в людей, бегущих по улицам, а потом прошел в комнату, оставляя балконную дверь приоткрытой.

***

Солнечные лучи настойчиво били в глаза, мешая досматривать прекрасный сон. Я недовольно накинул подушку на голову, мечтая увидеть конец, но Морфей уже покинул эту комнату. Я лениво сел, потягиваясь и зевая. Спокойные сны казались мне даром свыше после наших с Кетернией приключений. Я торопливо поднялся, увидев время, и пошел принимать душ. Стоя под мягкими струями, я прогонял в голове каждую деталь, которую нужно было учесть, каждую мелочь, которую нельзя было упустить из виду. Я быстро слетел по лестнице вниз, вытирая волосы на ходу. Чашка кофе, яблоко в зубы.

«Опаздываю», — панически думал я, завязывая непослушные шнурки на старых кроссовках.

Проигнорировав лифт, я понесся по лестнице, не касаясь руками перил, и выскочил на улицу, распахивая зачем-то надетую толстовку. Несмотря на то, что было всего-то десять утра, солнце палило нещадно.

«В самый раз для дня рождения Кетернии», — подумал я, сверяясь с навигатором.

Через пятнадцать минут я добрался до пункта выдачи заказов, где мне вручили мои покупки. Продавцы, кстати, смотрели на меня, как на безумца.

«Естественно, какой еще дурак в августе накупит кучу новогодней мишуры и шариков», — я фыркнул, сдувая светлую прядь, мешавшую мне видеть.

Торопливо шагая обратно, я ненамеренно остановился около витрины ювелирного магазина. Золото, серебро, бриллианты, сапфиры, изумруды, янтарь… Эти безделушки приветливо сверкали из-за стекла, как бы нашептывая: «Ну же, купи нас». Слова Кетернии о том, что она редко носит украшения, всплыли у меня в сознании в самый нужный момент: когда я чуть не открыл дверь в этот магазин. Продавцы с разрушенной надеждой в глазах посмотрели на меня. Похоже, они уже были готовы окружить меня и начать задавать вопросы, ответов на которые у меня не было. Я вздохнул и пошел дальше по улице.

«Сперва все украшу, а потом подумаю о подарке, — зарекся я. — Нужно поторопиться и идти прямиком домой».

Но тут я, конечно, слукавил, потому что мороженое в небольшом ларьке с улыбчивой девушкой за прилавком смотрелось уж очень привлекательно. На деле оказалось, что оно было еще и вкусным.

Я завалился домой где-то через полчаса, когда около меня в том магазинчике образовалась толпа зевак, делавших ставки, сколько порций мятно-шоколадного мороженого я еще съем. Остановился я на двенадцати, а потом под шумок унес оттуда ноги: проблемы мне не нужны. Да и вообще, ледяные стражи могут съесть гораздо больше мороженого, особенно когда оно такое вкусное.

Резкий звонок прервал мои размышления о еде. Я, аккуратно поставив сумки на пол, с трудом выудил телефон из заднего кармана штанов.

— Привет, бабуль, — выдыхая, сказал я, наклоняясь к пакетам.

— Как настроение? Уже приготовил ей подарок? — бабушка лукаво рассмеялась, уже зная ответ по моему гробовому молчанию. — Мой подарок доставят сегодня вечером, когда стемнеет.

— Ты-то ей что даришь? — недовольно спросил я, распутывая, кажется, бесконечную гирлянду.

— Просто небольшой ножик. И в быту хорошо, и как стражу пригодится, — кинула бабушка. — Там еще будет подарок от Леруаморо.