Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
— Тут сказано, что можно отдать тебе.
Я облегченно вздохнул: это было невероятное испытание моего терпения. Взяв две коробки и расписавшись в листе, который с таким интересом изучала фейри, я уже собрался закрыть дверь и вернуться в зал, чтобы продолжить тренировку, когда эта женщина остановила меня своими словами:
— Постой, ты ведь ледяной страж? — она накрутила рыже-каштановую прядь волос себе на палец.
Я обреченно вздохнул, кивая в подтверждение ее гениальной догадки.
— Тогда к вечеру тебе станет легче. Увидимся! — она снова улыбнулась и подошла
Я притворил за ней дверь, останавливая противный сквозняк. Аккуратно положив подарки на журнальный столик и лишь слегка задержав взгляд на темно-зеленой коробке из приятной матовой бумаги с золотистым тиснением по краям, я подошел к открытому окну. Намек фейри был очень прозрачным, поэтому я глубоко вдохнул спертый и слишком тяжелый воздух. Несмотря на все мое чутье ледяного стража, я лишь слегка уловил этот мимолетный аромат — не удивительно, что я не почувствовал этого раньше.
«Вечером будет дождь», — пронеслось у меня в голове с предвкушением этой чудесной погоды.
Я еще немного постоял у окна, вдыхая и выдыхая это чудесное предчувствие. Мою идиллию нарушило воспоминание о гирляндах, которым определенно не понравится дождь. Легко взлетев по лестнице и отбив пару шариков, норовивших увязаться за мной, я пришел на крышу, продолжая проклинать солнце, которое все еще нещадно светило. Я, задумчиво оглядев украшения, встал прямо в центре этого адского пекла и выровнял дыхание. Сосредоточившись, я пошел вдоль проводов, проглаживая рукой на небольшом расстоянии от них. Воздух концентрировался вокруг бесконечных канатов гирлянд, создавая щит, предназначенный защитить их от долгожданного дождя. Закончив с этим нехитрым заданием, я спустился в гостиную, преодолев два лестничных пролета, и подошел к подарку от Леруаморо.
«Естественно, что это что-то невероятно дорогое», — подумал я, аккуратно встряхивая коробку.
Внутри что-то мягко и еле уловимо прошелестело, словно там была какая-то ткань. Я, слегка нахмурившись, сделал над собой усилие и положил подарок рядом с бабушкиным. Переключаясь обратно на тренировку, я отправился в зал, подхватил одну из деревянных палок, являвшихся излюбленным оружием Кетернии и меня, и усиленно упражнялся в ударах, пока совершенно не измотал себя и не понял, что совсем скоро придет чертовка, чтобы праздновать ее день рождения.
***
Я раскладывал только что принесенные пиццы на большущие тарелки, проклиная, что все самое прекрасное всегда обжигает. Я даже постарался не вносить никакого подтекста в эту мысль. Как раз в этот момент раздался долгожданный звонок в дверь. Я молниеносно бросил все дела и ринулся в прихожую. Не сдерживая улыбки, я отворил Кетернии дверь и замер, не в силах вымолвить ни слова. Знаете, есть такие назойливые и глупые программы по тв, где берут дурнушек, а потом делают из них принцесс? Кажется, чертовка стала их очередной жертвой. Довольно ухмыльнувшись и хмыкнув, она прошла мимо меня, скинула обувь, поставила на пол сумку, принесенную с собой, поправила распущенные волосы и уставилась в ответ. Я старался собраться с остатками здравого смысла, который был зверски смещен
— Кажется, вы ошиблись квартирой…
Она звонко рассмеялась, запустив руку в непослушные волосы, отливавшие золотом под светом ламп.
— Для такой шутки ты слишком тормоз, — сказала она, по-дружески ударив меня по плечу.
Я, слегка вздрогнув от ее прикосновения, закрыл дверь и полностью повернулся к ней.
— Что за сумка? — я кивнул в сторону обоза, который она прихватила с собой. — Притащила сухой паек?
— Воспитания у тебя никакого, — укоризненно сказала она и прошла в гостиную.
Я последовал за ней, стараясь не смотреть на нее.
— Я воспитан, просто сейчас моим вниманием полностью завладела твоя сумка, — ответил я.
Кетерния глянула на меня через плечо, приподнимая бровь.
— Сумка? Серьезно? — она отвернулась и подошла к дивану. — Жаль, что день рождения не у сумки, а у меня.
Легкая обида сквозила в ее голосе.
«Почему я такой дегенерат?» — вопрошал я, заставляя чувствовать себя еще хуже.
— С днем рождения, — промямлил я, потирая шею.
— Что-что? Я не расслышала, — стражница сидела в своем телефоне, театрально игнорируя меня.
«Расслабься, это всего лишь Кетерния», — убеждал я сам себя.
Я подошел к девушке сзади и обнял ее.
— С днем рождения, Кетерния, — прошептал я ей в ухо, утыкаясь носом в волосы и вдыхая еле заметный цветочный аромат.
— Так и быть, твоя невоспитанность прощена, — она положила руку на мою; в ее голосе слышалась привычная мне спокойная и гостеприимная улыбка.
Я сильнее зарылся в ее волосы, стараясь запомнить это драгоценное мгновение, которое, возможно, больше никогда не повторится. Кетерния откинулась на спинку дивана, расслабляясь и прикрывая глаза. Выглядит по-другому, но все еще она. Даже красивое светлое платье и какие угодно украшения не изменят ее сути.
«Она как была чертовкой, так ей и останется», — ласково подумал я.
Не знаю, сколько бы мы так простояли и просидели, если бы я вспомнил, что пиццы стынут на кухне.
— Там еда стынет, — сказал я, нехотя отодвигаясь от стражницы.
Она мгновенно открыла глаза и широко улыбнулась.
— Чего же ты молчал?! — она подскочила и понеслась к столу, уселась на стул и сидела в нетерпении, словно маленький ребенок.
«Чего я волновался? Из нее эту дурь ничем не выбьешь», — я добродушно покачал головой и после отправился распоряжаться съестным.
***
Когда Кетерния умудрилась съесть третий кусок пиццы подряд, я понял, что девушкой ей никогда не быть.
— Не смотри так удивленно, я сегодня практически не ела, — возмутилась стражница, хватая еще один кусок пепперони.
— А чего так? — я налил ей соку, чтобы она не подавилась.
— Ну, с утра я хотела отпраздновать с тетей, но, к моему великому удивлению, у нее был… — Кетерния ненадолго замолчала, дожевывая еду и прикладываясь к стакану.
– Ну, назовем его клиентом, хотя он явно оставался у тети на ночь.