Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
Я разочарованно убрал телефон в карман, понимая, что она слишком упрямая, но именно сейчас ее настроение имело основания. Обратный путь занял у меня намного меньше времени, потому что больше вид угрюмого города не интересовал меня. Я бодро шел по парку, скрываясь от дождя под редкой листвой деревьев, начавшей падать на землю. Сырость и запах сентябрьской прохлады витал в воздухе, приятно охлаждая голову. В каждом растении чувствовалось приближение осени. Но и это меня не заботило, все уходило на второй план, уступая место невеселым мыслям.
«Что делать с этой чертовкой?» —
Ответа не было.
***
Остатки августа незаметно пролетали, словно листья с деревьев, сдуваемые ледяным ветром, поднявшимся в городе. Редкие солнечные лучи прорывались через плотную пелену седых облаков, запутывавшихся в шпилях и крестах соборов. По улицам невозможно было нормально передвигаться: повсюду сновали школьники от мала до велика, они бегали по книжным, расхватывая тетради и ручки, которые были нужны им для учебы. Удивительно, что мне на шестнадцатом году жизни пришлось заниматься тем же самым в первый раз.
«Это все было бы намного проще, если бы чертовка мне помогала», — подумал я, затряхиваясь домой с кучей учебников.
После той СМСки я больше не тревожил ее, не зная, что еще можно сказать. Она тоже молчала. Во время вечерних разговоров с бабушкой я лишь смутно намекал ей, что у нас с Кетернией произошел разлад, решение которому я не мог найти. Родственница упорно игнорировала все мои намеки, не желая помогать мне с такой глупой проблемой.
«Оно и понятно, я сам наломал дров, мне и разбираться», — устало отметил я, в очередной раз покидая дом.
Последний день лета был самым загруженным, я уже успел несколько раз вернуться домой, сбегать в магазин, два раза чуть не угодил под машину, потому что не смотрел по сторонам, а лишь тупо пялился в список дел. Слетев по красивой лестнице и с грохотом закрыв за собой дверь подъезда, я вновь окунулся в насыщенную жизнь обычных людей. Сейчас я направлялся за одеждой, чтобы купить что-то более или менее подходящее для школы. Пестрые витрины бесконечных магазинов на Невском мусолили глаза, мешая сосредоточиться. Заскочив в пару из них, я быстро вышел, вытесненный толпой обезумевших девушек. В торговые центры я даже не осмеливался заходить: там, наверное, нечем дышать.
Я лениво направился в сторону канала Грибоедова, надеясь, что там будет хоть какой-нибудь магазин, в котором будет меньше народу. Изморось медленно перерастала в сильный ливень, мешавший видеть, что происходит там, впереди. Люди, забывшие зонты дома, бежали в ближайшие кафе, ресторанчики. Пара подростков, насквозь промокших, пронеслась мимо меня, звонко смеясь. Под козырьками остановок скопились целые группы, скрывавшиеся от внезапного каприза природы. Я слегка улыбнулся их детскому поведению. Справа выросла громада Казанского собора, словно стремившегося обнять сквер, разбитый между колоннадой. Слева приветливо светилось теплыми огнями красивое здание с башней, державшей глобус на своей вершине, а в окнах были видны люди, искавшие нужную им книгу.
«Невероятный город», — подумал я.
Нигде прежде я не видел такой разной архитектуры, где
Бездумно шагая вперед, я набрел на небольшой магазинчик, выделявшийся на фоне остальных своей старой вывеской. Отворив тяжелую деревянную дверь, оповестившую о приходе посетителя мелодичным звоном, я прошел внутрь лавки. Похоже, это была старая комиссионка, в которой пахло старостью и пылью. Слева стояли бесконечные стеллажи с украшениями, приветливо блестевшими из-за мутных стекол. Я пошел направо, внимательно рассматривая одежду, опрятно разложенную на деревянных полках.
— Ищете что-то конкретное? — услышал я из-за спины.
Пожилая женщина небольшого роста, одетая в приятный наряд, словно сшитый для нее, внимательно смотрела на меня блестящими бесцветными глазами, которые, казалось, уже мало могли разглядеть в этом мире. Седые волосы, длиннее плеч, были распущены и завиты на старомодный лад. Хищный блеск ее перстней и сережек перекликался с ее внешней мягкостью и теплотой. Я прокашлялся, внезапно смутившись.
— Я ищу что-нибудь строгое, чтобы носить в школу, — моя просьба казалась глупой: такие вещи не ищут в подобных магазинах.
Женщина дружелюбно улыбнулась, обнажая ряд идеальных белоснежных зубов, и подошла к одной из полок. Она аккуратно перебирала рубашки, тщательно сложенные от самых светлых к самым темным. Перстни на ее руках звенели, стукаясь друг о друга.
— Я думаю, эти подойдут вам по размеру, — она передала мне пару из них.
Белые рубашки, приятные на ощупь, содержали в себе мелкую деталь, которая сразу мне понравилась: голубые перламутровые пуговицы на одной из них и темно-синяя кайма на воротнике другой.
«Отличное сочетание», — отметил я, перебирая ткань между подушечками пальцев.
— Вам разрешают носить синее? — спросила старушка, переходя к другой вешалке с пиджаками и строгими штанами, тщательно выглаженными заботливыми руками.
— Думаю, что да, но я, наверное, возьму костюмы двух цветов, — бросил я, предполагая, отчего женщина сразу задумалась об этом цвете, а не о каком-то другом.
Старушка кивнула, раздвигая вешалки и время от времени бросая на меня взор полуслепых глаз. Наконец она, выхватив нужные костюмы, провела меня в примерочную, где оставила меня наедине с одеждой, закрыв за собой занавеску. Удивительно, но ее костюмы идеально сидели на мне, словно были сшиты на заказ. В них я выглядел старше, серьезнее.
«И красивее», — отметил я, поправляя воротник рубашки.
— А можно мне еще какую-нибудь жилетку и пару галстуков, — сказал я, выглядывая из-за плотной карминовой занавески.
Женщина уже стояла снаружи, держа названные мной вещи. Кроме этого, она протянула мне красивую черную бабочку, вышитую темно-синими нитками, заметными только тогда, когда я наклонял украшение под определенным углом.
«Невероятно, улавливает мои желания на ходу», — подумал я, затягивая узел галстука.
В такой одежде было не стыдно даже появиться в Совете: слишком изыскана и строга она была.