Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
— Магия, влюбляющая стражей в своих партнеров, — прочел я заголовок, следя пальцем за строчкой.
Первостепенная информация сообщала только то, что я уже знал, но чуть дальше начались интересные заметки, привлекшие мое внимание.
— Страж, влюбленный в другого человека, стража, не являющегося суженым, нечисть, подвергается наиболее сильному воздействию данной магии. Чаще всего такие люди испытывают физическое недомогание, если находятся рядом с предметом своего незаконного воздыхания. Случаи смерти не зарегистрированы, — быстро прочитал я.
Обеспокоенно перевернув страницу, я обнаружил дальнейшие разъяснения,
— Потеря контроля, головокружения, страх, паника… — в ужасе шептал я, пробегая глазами по тексту.
Я наконец все окончательно понял, нашел ответ на свой вопрос.
— Лечение: отказ от незаконной любви. В противном случае наступает магическое истощение, впоследствии потеря статуса стража, — прошептал я.
На этом раздел закончился. Я не двигался, уши словно заложило, а в голове был сплошной белый шум. Я догадывался еще тогда, что причина именно в том, что мне нравится Кетерния, но не хотел верить в это. Теперь все факты были передо мной, бесчувственные буквы прожигали глаза, а надежды рассыпались миллиардами осколков. Я уже знал правильный ответ. Медленно поднявшись со стула, я поставил книгу на место.
«Значит, я откажусь», — поклялся я, покидая библиотеку.
***
После этого жизнь пошла своим скучным и предсказуемым чередом: Кетерния приходила, я ее учил, она уходила. Я постоянно держал себя под контролем, думал о том, что говорил и думал. Иногда она смотрела на меня с некоторым подозрением в карих глазах, но ничего не говорила. Мы начали совмещать теорию с практикой, она пыталась колдовать, а я лишь показывал ей приемы с безопасного расстояния. Однажды после такой тренировки, когда я вновь победил ее, она заговорила со мной, сидя на мате:
— У тебя что-то случилось?
Я украдкой глянул из-за плеча, посмотрев ей в глаза.
«Прости меня, я не могу отказаться ради бытия стражем. Даже ради тебя я не могу этого сделать», — искренне ответил я в моей голове.
— Ничего, с чего такие подозрения? — кинул я, убирая не нужный более инвентарь.
— Не знаю даже, ты ведешь себя странно иногда, — ответила она, задумчиво отхлебнув воды.
Я замер на секунду, не зная, раскусила ли она меня полностью.
— Но мне, наверное, показалось, — бросила она, поднимаясь на ноги. — Я в душ.
Я кивнул.
«Думаю, ей повезло, что я стер ей память, — решил я, падая туда, где только что сидела она. — Она никогда не испытает ту боль, которую ощутил я, у нее не будет риска исключения из стражей… Ей очень повезло».
Отхлебнув воды, я оперся на руки и закинул голову к потолку. Теперь мои планы не выходили за пределы отношений учитель-ученик, но раньше я думал о чем-то большем. Кетерния показала мне много всего нового в этом мире, научила искать крупицу счастья даже в огромном океане страдания и боли. Я практически забыл, что мать меня бросила и предпочла не помнить обо мне. Я начал искать что-то хорошее в жизни, ставить какие-то цели помимо бытия стражем. Я думал о том, кем буду работать в мире людей, что станет моей «святой обителью». Сейчас все это казалось глупой детской мечтой, не имеющей никаких оснований на существование. Я тихо рассмеялся, понимая, что рассуждаю как старик.
— Чего смеешься? — спросила Кетерния, вытирая волосы.
— Просто вспомнил кое-что хорошее, — ответил я, поднимаясь
— Поделишься? Или тайна? — поинтересовалась она, проходя в прихожую.
— Секрет, — ответил я, слегка улыбнувшись.
— Понятно, — девушка кивнула, надевая обувь.
Мы стояли в комнате в полной тишине. Я слышал, как девушка дышала, как билось ее сердце. Отпрянув от стены, я подошел к вешалке и снял ее ветровку. Кетерния поднялась, я помог надеть верхнюю одежду и снова отошел, словно не хотел подходить к ней слишком близко.
— Вот об этой странности я и говорила, — сказала Кетерния, поправляя волосы.
Я проигнорировал ее слова.
— У тебя волосы мокрые, — сказал я, рассматривая девушку с легким прищуром, размывавшим картинку в цветные пятна и блики.
Стражница провела рукой над головой, высушивая непослушные локоны.
— Все равно промокнут, на улице же дождь, — кинула она, хватая зонт, и вставила наушники в уши, по-хозяйски открывая дверь.
Я подошел к выходу, чтобы закрыться на замок после ее ухода, но она внезапно остановилась, продолжая удерживать дверь рукой.
— Прости, если чем-то тебя обидела, я не хотела, — прошептала она, не поворачиваясь ко мне лицом.
Я замер, понимая, что ее вины в этом нет. Я промолчал. Она кивнула:
— Ясно.
В следующую секунду она летела вниз по лестнице, не касаясь руками перил, и перепрыгивала через две ступеньки, торопясь уйти. Я знал, что сделал ей больно, но как исправить это, не становясь к ней еще ближе, я не знал. Я закрыл дверь с тяжелым сердцем, мягкий щелчок замка эхом разнесся по пустой квартире, напоминая мне, что я все еще один.
***
После этого Кетерния не приходила. Она написала мне, что сейчас завал на работе и нужно все закончить, пока не началась школа, но я был уверен, что основная причина не только в этом.
«Ничего не поделаешь», — пытался утешать я сам себя, когда проснулся утром двадцать восьмого августа.
На улице моросил мелкий дождь, а небо заволокли серые тучи. Именно о такой погоде я мечтал весь этот месяц. Кое-как позавтракав, я вышел на улицу, лениво направляясь на соседний остров. Времени у меня было еще много, поэтому я не хотел торопиться. Глубоко вдыхая влажный воздух, ловя капли воды, застревавшие в волосах, я вышел к главной площади города. Даже сейчас, в такую рань, тут были тучи туристов, сновавших тут и там, делавших снимки и стоящих в очереди в Эрмитаж.
«Она обещала сводить меня туда», — промелькнуло у меня в голове.
Я отмахнулся от навязчивой мысли и пошел дальше через сквер с фонтаном и скамейками. Парочка детей носилась по гравийным дорожкам, поскальзываясь на мокрой земле и падая в грязь или на траву. Родители не торопились отчитывать своих чад, снисходительно смотря на их невинное веселье. К остановке подошел автобус, высадивший несколько подростков, свободно расхаживавших без зонта. Милая пожилая женщина шла вдоль края тротуара, прикрытая от противной туманной мороси. Я быстро рванул на светофор, мигавший зеленым. Удачливо перебежав дорогу в последний момент, я дождался сигнала на другом переходе и пошел на мост, наслаждаясь морским бризом, напоминавшим Сенью. Я остановился посередине, вглядываясь в темную Неву, отражавшую серый унылый свет. Под водой что-то слабо блеснуло и понеслось дальше, к Финскому заливу.