Стражи Хаоса
Шрифт:
Образ золотой звезды, с которой Гардос упал в черную бездну, ярко всплыл перед глазами, затянув собой реальный мир с красочным спутником на черном небосводе.
— Это звезда?..
— В звезде Энцеленд собрана объединенная сила космических элементов, которые создали Вселенную, откуда мы с Гардосом родом, а потом случился большой взрыв энергии, создавший уже твой родной мир, параллельный мир нашей родной Вселенной. — быстрым сухим тоном отчеканил Арктур, словно эта новость его не удивляла, а утомляла.
— Откуда взялись эти элементы?.. — начала я.
— Все, достаточно. —
— Но… — я быстро и недовольно на него посмотрела, оскорбившись его резкому негодованию.
— Ты сейчас не сможешь все осознать, поэтому тебе пока достаточно. — фыркнул мужчина.
Я злобно прыснула. Надоело это слышать!
А новые вопросы не хотели томиться в ожидании за сомкнутыми губами и вырвались на волю:
— Почему ты так относишься к Саре? — резко спросила я.
Глупый вопрос. Она же предала его лучшего друга, собственного отца. Хотя и он его уже предал…или не предал…Я ведь не знаю, что ему от меня надо, ради чего он меня возродил.
— Потому что она глупая, жалкая и слабая девочка. — сухо отчеканил Арктур.
Больно было слышать эти слова в сторону Сары. Она милая и приятная девушка и не заслуживала подобного отношения к себе, тем более от тебя!
— Вы раньше были вместе? — внезапно сорвался из горла второй вопрос.
Арктур задумчиво сдвинул брови. Из-за своей мертвенной бледности огонь, кружащий под ним, добавлял в нем много грозности, и он начал напоминать жуткого маньяка.
— Были.
— Ты ее бросил из-за предательства?
Арктур покачал головой.
— Тебе это интересно? — непонимающе спросил он.
— Она моя подруга. — покачала я головой.
Арктур задумчиво поджал губы.
— Она мне надоела, и я изменил ей с Элизабет.
Я громко ахнула. Элизабет — это же та противная гадкая тетка, с которой я спорила в корабле Нефрита! Тощая, ужасная, омерзительная и невероятно мерзкая. Мороз пробрал по коже от воспоминаний, как она посмела прикоснуться к нему, сорвать с его лица маску и поглаживать своим уродливым пальцем его скулу.
— Кабель! — резко выплюнула я это слово. — Как можно было променять такого светлого цветочка, как Сара, на эту костлявую страхолюдину?! Ты идиот?
Мне хотелось его сильно ударить, я с трудом сдерживала свои руки, которые жаждали врезать ему. Под кожей вспыхнул огонь, который стремился поглотить его в своей убийственной схватке.
— Это было мое дело, и не тебе меня судить. — сухо отрезал он.
Я молчала. Но гнев внутри кипел. Я не могла ни слова выговорить, ни нанести ему удар, хотя хотелось нереально. Но понимала, что он резко скрутит мне руку или применит внушение. Я не смогу показать ему, насколько сильно бурлило во мне возмущение. Мне жаль Сару, что она умудрилась найти в нем что-то хорошее. Ведь она не могла полюбить этого психопата просто так!
— Ложись отдыхать, милая. — добродушно улыбнулся мне Арктур. — Сейчас я сделаю тебе ужин. А завтра мы найдем Тенион.
А если не найдем, то останется один день. И первое условие нашей сделки ты провалишь. Тогда я точно от тебя сбегу. И свой гнев за смерть моей матери мы вместе с Анестониан обрушим на тебя.
С такими гнетущими мыслями я, на свое удивление, уснула. Слабость за день дала о себе знать. Даже голодная боль утихла — настолько тело было измученным.
Прошел еще один день…
Осталось два дня.
***
Сара решительно направлялась по длинному коридору с высокими стенами, покрытыми гладким отполированным золотом, а Милослава и Арнольд торопливо поспешали за ней. Милослава проклинала свой низкий рост, ведь даже на фоне миниатюрной Сары девушка ощущала себя очень маленькой и медлительной. Еще ее взгляд иногда застывал на высоких колоннах с таинственными и чуждыми для нее выгравированными символами. Для нее вокруг царила невероятная захватывающая красота, и в каждом сантиметре она ощущала повелительное господство, застывшее в интерьере коридоров Федерации Вселенной. А как ее очаровывала красота космоса за панорамными окнами — гигантское темное пространство, не имеющее своего конца, усеянное бесконечным количеством сверкающих звезд. Казалось, они были повсюду, и нигде не оставался темный пустой участок космоса. И как гипнотически захватывало ее сознание скользящие по пространству размазанные линии и пятна туманностей — словно на черный бархат вылили десятки баночек краски, и их цвета между собой смешались.
«И никакой Черепахи я не вижу» — печально пронеслось в ее голове.
Прошлую жизнь не вернуть. Религия, которая давала смысл ее существованию, надежду на настоящую приятную жизнь после смерти, растрескалась в ее сердце, ничего после себя не оставив. Если раньше Милославу грела мысль, что после смерти ее ждет новый восхитительный мир, то сейчас она боялась представить, с чем сможет на самом деле столкнуться.
«Беатрис мертва. Та хорошая девушка мертва. Что она увидела в том мире? И если удастся ее вернуть, будет ли она той Беатрис, которую мы полюбили?» — мрачно думала Милослава, скользя взглядом по сверкающим туманностям.
Арнольда красота интерьеров отвращала, казалась искусственной и безвкусной. «Почему повсюду золото?» — думал он, скривив лицо.
Но тут его взгляд застыл на торопливо шедшей Саре. Он понял, что это девушка — дочь Гардоса, повелительного властного нечто, захватившего его родной мир и превратившего его спокойную беззаботность в хаос. Прежнюю Землю уже не вернуть, а если и получится, то старые шрамы, нанесенные Гардосом и его свитой, останутся навсегда. История это будет помнить.
Он это будет помнить…
Его взгляд вновь бросился на Сару, на падающие блики ее круглых очков и развеивающиеся русые волосы. Она дочь Гардоса, но выглядит, как обычная землянка. Чем она отличается от них? Арнольду хотелось это узнать.
— Почему ты носишь очки? — внезапно спросил он.
Сара удивленно глянула на Арнольда:
— А тебе то что?
— Ну… — он рассеянно пожал плечами. — ты дочка божества…или дьявола…и ходишь в очках?
— Лилиат нанесла на мое зрение проклятие. — сдавленно ответила Сара.