Стражи
Шрифт:
— Я свой завтрак выпью, спасибо.
— У меня только дешевое виски.
— А я дешевый парень. Дай мне кофе, чтобы закрасить виски.
Моя яичница остыла. После того как я принес ему кофе и бутылку виски, он показал на мою тарелку.
— Скажи, что ты не собираешься это есть.
— Теперь нет. У меня принцип. Люблю, чтобы жратва была хотя бы теплой.
— Капризный ты, однако. — Он оглядел квартиру: — Мне здесь понравилось бы.
— Что?
— Я заходил пару дней назад, ты где-то шлялся, так я поболтал с твоей соседкой. Лаурой.
— Линдой.
— Без разницы. Провинциальная
— Что она тебе предложила?
— Здесь что, эхо? Да, сказала, что ты переезжаешь, так что она ищет подходящего жильца.
— Стерва.
— Тяга к искусству, надо думать.
— Ты что, серьезно собираешься сюда въехать?
Он встал, допил кофе, невинно посмотрел на меня и сказал:
— Эй, приятель. Неужели я тебя подведу? Ты же мой лучший друг. Нам пора двигать, искусство зовет.
На улице стоял побитый «фольксваген-пассат». Ярко-желтый.
Я сказал:
— Скажи скорее, что я ошибаюсь.
— Ну да, «вольво» совсем развалилась. Пришлось взять взаймы это.
— Они же обязательно увидят, как мы подъезжаем.
— Ну и пусть!
Плантер жил в Оутерарде. Его дом стоял на въезде в деревню. Правда, слово «дом» не очень подходит. Плантер явно слишком часто бывал в Далласе и решил построить себе ирландский вариант южного особняка.
— Бог мой! — изумился я.
— Но впечатляет, правда?
Длинная, обсаженная деревьями дорожка привела нас к главному дому. Вблизи еще больше всяких прибамбасов. Саттон предупредил:
— Говорить буду я.
— Надо же, какая новость.
Он нажал на кнопку звонка. Я заметил видеокамеры над порталом. Открыла дверь молоденькая женщина в форме горничной. Она спросила:
— Que? [3]
Саттон одарил ее своей самой очаровательной улыбкой, совершенно демонической, и сказал:
3
Что? (исп.)
— Buenos dias, senorita, я Senor Satton, el artist. [4]
Она нервно хихикнула и жестом предложила нам войти. Я взглянул на Саттона и спросил:
— Ты говоришь по-испански?
— Я уметь говорить.
Она провела нас в роскошный кабинет.
— Momento, por favor. [5]
Все стены были увешаны картинами. Саттон внимательно оглядел их и пришел к выводу:
— Тут есть хорошие вещи.
Голос произнес:
— Рад, что вам нравится.
4
Добрый день, сеньорита, я — сеньор Саттон, художник (исп.).
5
Минутку, пожалуйста (исп.).
Мы
В дверях стоял Плантер. Не знаю, чего я ждал, но, учитывая дом, бизнес и репутацию, я представлял его крупным. Так вот, крупным он не был. Пять футов пять дюймов от силы, совершенно лысый и весь в морщинах. Глаза темные, в них ничего не разглядишь. Одет в свитер с эмблемой клуба игроков в поло и потрепанные брюки. Знаете, вполне вероятно, что на улицу он ходит в изношенной до дыр куртке. Руки никто никому не подал. Атмосфера бы этого не выдержала.
Саттон сказал:
— Я Саттон, а это мой помощник Джек.
Плантер кивнул и спросил:
— Чего-нибудь прохладительного?
Он хлопнул в ладоши, и вернулась горничная. Саттон попросил:
— Dos cervezas. [6]
Мы молча стояли, пока она не вернулась и не принесла на подносе две бутылки пива. Саттон забрал обе и заявил:
— Джек не участвует. Я ему не за это плачу.
Плантер коротко улыбнулся и пригласил нас садиться. Сам он направился к кожаному креслу. Я проверил, достает ли он ногами до пола. Саттон сел напротив, я остался стоять.
6
Два пива (исп.).
Плантер сказал:
— Я — ваш поклонник. И с удовольствием купил бы что-нибудь из ваших работ.
Саттон допил одну бутылку, рыгнул и спросил:
— Как насчет портрета?
— Вы пишите портреты?
— Пока нет, но еще несколько бутылок пива, и я напишу Тимбукту.
Плантера не задевали манеры Саттона. Напротив, казалось, они его забавляют.
— Не сомневаюсь, — сказал он. — Но я предпочитаю пейзаж.
Я спросил:
— Как насчет воды?
Он удивился, повернулся ко мне:
— Простите?
— Воды, Бартоломео, вы не возражаете, если я стану вас так называть? Как насчет пирса Ниммо? Вам это ни о чем не напоминает?
Он встал:
— Прошу вас немедленно уйти.
Саттон заметил:
— А я бы еще дернул пивка.
— Мне позвать охрану?
— Нет, — сказал я. — Найдем выход сами. Но мы еще поговорим — насчет Ниммо.
* * *
Я тоскую по многим вещам,
но больше всего — по самому себе.
Выйдя из дома Плантера, я сказал Саттону:
— Дай мне ключи от машины.
— Я сам поведу.
— А если этот козел позвонит в полицию?
Я никогда не умел как следует водить машину. С забинтованной левой рукой это вообще было опасно. Все равно я лучше, чем Саттон в подпитии. Я несколько раз со скрипом переключил передачу, и Саттон взорвался:
— Ты сожжешь сцепление.
— Ты же сказал, что взял машину взаймы.
— Но не для того, чтобы отправить ее на свалку.