Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли
Шрифт:
— И у минусинцев с Абакана, — согласилась шаманка. — А у других не припомню. Духи сибирских народов предстают всё больше змеями да лягушками. Да и то сплошь мелочь. Сильный дух пресмыкающейся мелочью побрезгует.
Тут в недрах толстовки Чимитцу знакомо завибрировало. Она машинально выудила из кармана смартфон и приложила к уху:
— Да?
Ей что-то пробасили в трубку, и женщина поспешила отойти от непосвящённых в эту их лесную кухню.
— На проводе дух лягушки, — не удержавшись, хмыкнул Севка.
— Аузынга
— Почему именно лягушки? — ничуточки не рассердившись, иронично выгнула редкую седенькую бровь шаманка.
— У змей нет пальцев, — смутившись, пояснил молодой нахал.
— Пожалуй, — отрешённо согласилась шаманка.
И без всякого перехода погрузилась в прежнее состояние научно-изыскательской созерцательности. Краем глаза Юлька заметила, как Дэма потеребила край Даяновой куртки — тот покосился на девушку через плечо.
— Какие они? — прямо-таки помирала от любопытства единственная в их компании обладательница здравого разума. — А их много?
— Пошли, расскажу, — с готовностью предложил Севка.
И молодёжь утекла в сторонку пошептаться. Одна из бронзовых ящерок, не пошевелив ни единой конечностью, тем не менее, продолжала висеть над его удаляющейся башкой.
Проводив всю троицу настороженными взглядами, обуреваемые беспокойством родители переглянулись. Затем вновь задрали головы: второй бронзовый монстрик так и болтался по-обезьяньи над макушкой Даяна. Причём так натужно пучился на неё, будто тщился поджечь взглядом волосы.
Даянчик внезапно подмигнул сверкающему на солнце засранцу и приказал:
— Эшкын моннан.
Велел убираться и многозначительно чиркнул пальцем по горлу: дескать, буду тебя резать, собака! Бронзовый мини ящер встрепенулся и ощерился, меленько закивав уродливой головёнкой. Ещё и засучил лапками, закачавшись маятником.
— Не дразни его, — забеспокоилась Юлька, косясь на застывшую в познавательном экстазе шаманку. — Если этот гад сорвётся вниз, воткнётся в твою маковку всеми шипами.
— Дразни-дразни, — эхом отозвалась старушка, плотоядно облизнувшись.
— Зачем? — опешила Юлька от такой людоедской провокации.
— Надо! — отрезала шаманка, отмахнувшись от неё, как от досадной помехи.
Белая егоза нарезала круги над головой старой провокаторши. Правда, на высоте пары метров — словно снизу по ней могли чем-то шарахнуть.
Шаманка не обращала на паршивку ни малейшего внимания. И не тужилась в борьбе против попытки её зомбировать — вообще игнорировала наскоки нечисти. Ящерка же из шкурки выпрыгивала, пытаясь пробиться сквозь какую-то невидимую глазу защиту. Так, по крайней мере, это выглядело.
Если, конечно, вся эта нелепая мистика окончательно не задурила голову бедной жертве убийственных происков. Юлька уже не верила ни глазам, ни своему взращённому
А что? Это же, говорят, бывает не вдруг. Поначалу подкрадывается в деталях и фрагментах. Прежде чем окончательно нахлобучить. Вот и её настигло.
— Ты с ума не сошла, — поставила шаманка категоричный и воодушевляющий диагноз. — Просто в дурную минуту подвернулась под руку. И чем-то заинтересовала этого нездешнего духа.
— Чем? — обрадовалась Юлька холь мизерному просветлению ситуации.
— Чего бы поганец ни задумал, ты ему для этого подходишь, — пояснила шаманка, опуская бубен пониже.
— И мы с сыном тоже? — догадался Даян.
— И вы тоже, — одобрительно покивала старушка. — Раз и по вашу душу явились духи.
— Может, и эти по мою душу? — нестерпимо захотелось Юльке перетянуть всю нечисть на одну лишь свою обречённую головушку.
— Не выйдет, — вновь прочитала шаманка её мысли. — Не от тебя зависит. Не ты выбираешь. Тебя выбрали. И мужа твоего выбрали. И сына. Не из-за тебя, — предвосхитила мудрая женщина щенячьи самокопания «вшивой интеллигенции». — Их выбрали потому, что они — это они. Такие, как есть.
— А, если сбежать? — не сдавалась Юлька.
— Уехать подальше, — поддержал её муж, вновь задирая голову.
Бронзовый паршивец всё так же задумчиво раскачивался на хвостах, сверля рыбьим взглядом его макушку.
— Не знаю, — озадаченно протянула шаманка, вознеся глаза к небесам.
Белая ящерка угомонилась, отчаявшись навести на неё морок. И просто торчала над головой непрошибаемой старушки. Которой — в ответ на изучающий взгляд — бесстыже показала язык.
Шаманка осуждающе покачала головой и пробормотала:
— Духи привязаны к своей земле. Это верно. Болтаться по всему нашему миру им не по силам.
— Надо попробовать, — решительно заявила мужу Юльку.
— Сделаем, — успокоил её Даян и уточнил у шаманки: — Уважаемая, не посоветуете: в какую сторону нам лучше бежать? Я так понимаю, логичней вообще покинуть Сибирь? На русскую равнину, как я понял, местные духи за нами вряд ли откочуют.
— Ты чем слушал?! — вдруг рассердилась шаманка.
Аж искры из чёрных глаз брызнули. Того и гляди: по-кошачьи выгнет спину и зашипит.
— Духи не из нашего мира, — сообразив, что сболтнул глупость, покаянно склонил голову Даян. — Эти за нами увяжутся куда угодно. Прости, уважаемая.
Тут вернулась Чимитцу и что-то промурлыкала наставнице на бурятском. Та чуток помолчала, обдумывая услышанное, и ответила. Чимитцу заметно удивилась, как не старалась соблюдать невозмутимость в облике и взоре. Судя по интонации, о чём-то переспросила. Шаманка ответила долгим и явно информативным для ученицы взглядом. Та пожала плечами и направилась за юрту.