Стрелки Аустерлица
Шрифт:
Австриец был выше меня на полголовы, шире в плечах и тяжелее килограммов на пятнадцать, что придавало ему уверенности. Вот только, двигался он медленнее. И, самое главное, он никогда не был кандидатом в мастера спорта по боксу, а я был им в прошлой жизни. Потому, когда майор бросился на меня и ударил наотмашь, словно хотел отвесить мне оплеуху, как какому-нибудь нерадивому слуге, я сразу уклонился и провел удар Вильгельму в печень.
Он охнул и отлетел назад. Разъярившись еще больше от боли, майор накинулся на меня, словно хищный зверь, желая разодрать в клочья. Эти эмоции вполне читались на его потном лице. А его рыжие усища топорщились,
А когда он ринулся на меня еще раз, я снова легко уклонился, проведя прямой удар левой ему в лицо, отчего из носа у майора потекла кровь. Он пошатнулся, но не упал, лишь отступил назад и остановился, поплыв. И мне пришлось довершить дело ударом правой в челюсть. После чего австриец рухнул и лежал несколько секунд без движения, растянувшись во весь рост.
Глава 11
Оба австрийских унтера кинулись к своему командиру, желая поднять его и оказать помощь. Но майор и сам уже пришел в себя. Сначала Вильгельм поднял голову, а потом сел. Проведя рукой по своему разбитому лицу, он долго рассматривал кровь на ладони, плохо еще соображая, будучи в ауте после нокаута и не имея сил подняться. Я же сказал ему:
— Вы проиграли этот поединок, барон. А посему будем считать инцидент между нами исчерпанным, а недоразумение между нашими отрядами с перестрелкой и гибелью солдат — несчастным случаем.
— Хм, не подумал бы по вашему виду, князь, что вы так виртуозно владеете приемами английского бокса. И где только научились? — пробормотал австриец, поднимаясь на ноги с помощью своих унтер-офицеров.
Его нос и разбитые губы кровоточили. Тем не менее, судя по выражению его окровавленного лица, злость у Вильгельма прошла, уступив место растерянности. Слишком самоуверенный, он точно не ожидал, что я его побью. А я побил. И тому имелись свидетели благородного происхождения: виконт Моравский и Дорохов, да еще и раненый Жирков, который тоже происходил из весьма почтенного дворянского семейства, родственного князю Несвицкому. Сестра Несвицкого была замужем за отцом молодого человека. По этой причине и оказывал этот князь покровительство гусарскому корнету, который приходился ему родным племянником.
Мне надлежало заняться простреленной ногой Жиркова и другими ранеными, но сперва я распорядился передать в отряд, чтобы они подходили к руднику. Солнце уже садилось, небо заволакивали облака, а ветер усиливался. И предстояло думать о том, как устраиваться на ночь. А я слышал, как Жирков сказал Дорохову, что внутри рудника достаточно просторно. Значит, можно переночевать здесь, а уже завтра будем разбираться с заброшенным монастырем. Посылать разведку в темное время туда, где накануне пропали без вести австрийские разведчики, я не рисковал.
Вскоре наша колонна показалась из-за поворота, и я обратился к Вильгельму, сказав ему:
— Майор, у меня в отряде больше сотни человек. И нам нужно разместиться на ночь. Меня интересует, хватит ли места внутри рудника? Не будете ли вы любезны сопроводить меня туда внутрь?
Австриец, утирая кровь с побитого лица большим шелковым платком и глядя на нашу сводную роту, пробормотал:
— Учтите, князь, что я смирился с этим поражением от вас в драке только ради того, чтобы мы все тут друг друга не перестреляли окончательно. Признаться, я не думал,
Похоже, этот австрийский барон уважал силу. Оттого сразу сделался любезнее. Вильгельм приказал, и австрийские солдаты через полминуты принесли нам зажженные факелы. После чего мы с ним вошли в штольню. И, когда мы остались один на один в темноте, разбавляемой лишь неверным светом от двух наших факелов, майор сказал мне:
— Пусть мы и неважные союзники, князь, но все-таки мы союзники, а не враги. И потому я склонен пока замять этот инцидент. Но учтите, Андрей, как только я доберусь до своего командования, я буду вынужден доложить о случившемся, кроме нашей драки, разумеется. Будем считать, что ее не было, но гибель четырех солдат — это слишком серьезное происшествие. А там уж пусть о том, кто виноват, решают в штабе.
— Разумеется, это ваше право, — согласился я.
— Да, это мой долг, — кивнул он. И начал рассказывать мне о руднике, размахивая факелом, словно указкой, и тыча им под самый потолок, который находился значительно выше человеческого роста:
— Смотрите, князь, как здесь просторно. А знаете, почему? Тут сначала была каменоломня, где добывали камень для строительства того большого монастыря, который стоит недалеко отсюда. А уже потом в глубине каменоломни наткнулись на рудную жилу. Так что простора здесь хватит, чтобы разместить не только сто человек, но и тысячу. Смотрите, здесь же настоящие подземные залы!
И действительно, подземное сооружение выглядело настолько объемным, что по нему можно было бродить весьма долго. Свет факелов даже не высвечивал противоположные стены. Мне же необходимо было возвращаться, чтобы позаботиться о размещении отряда и осмотреть раненых.
Пока мы с бароном ходили по подземелью, весь наш отряд уже подтянулся к широкой каменистой площадке, находящейся перед входом в рудник. И унтеры командовали привал. А Дорохов давал распоряжения о том, где необходимо выставить сторожевые посты вокруг лагеря на ночь, чтобы не прозевать внезапное появление неприятеля, если таковое случится. Поручик приказал обозными телегами на ночь перегородить дорогу в обе стороны, создав импровизированное походное укрепление перед лагерем. И это было правильно.
Место с самого начала показалось мне достаточно неплохим для обороны. Узкая дорога к руднику поднималась сюда с запада и дальше к востоку опускалась в небольшую котловину, лежащую между этим холмом, в котором находился рудник, и следующим. Так что площадка перед рудником была приподнята над местностью. К тому же, с противоположной руднику стороны дороги начинался скальный обрыв, уходящий вниз почти на высоту верхушек самых высоких сосен. И с этого места открывался обзор поверх древесных крон на соседнюю возвышенность, торчащую дальше к северу.
А это означало, что с севера неприятель не подберется. Отвесная скала, нависающая над лесом, создавала там почти непреодолимое препятствие. Забраться по ней смогут, разве что, профессиональные альпинисты. И, если учесть, что дорога была перекрыта нашими обозными фургонами и караульными постами как в сторону востока, так и в сторону запада, то можно быть уверенным, что и с этих направлений противник так просто к нашему новому временному лагерю не пройдет. Что же касалось направления на юг, то его защищал сам холм, под которым находился рудник. И наверху, на вершине, разумеется, тоже всю ночь будут дежурить наши дозорные.