Стрелок из другого мира

Лекс Эл

Да кого я обманываю! Они тут даже не знают, как эти выстрелы звучат, не говоря уже о том, чтобы понимать, что они значат! Скорее всего, аркейнцы вообще не поняли, что у них в спине кто-то есть, а выстрелы приняли за отголоски боя!

А вот гвардейцы знали. И, наверняка, понимали, что мы рядом. И наверняка держались тут, не отступая и не переходя в атаку, именно потому, что слышали выстрелы и понимали, что я сейчас выйду аркейнцам в спину. Что ж, умно.

– Хора-а-а! – дружно завопили гвардейцы, поняв, что я уже тут и нахлынули лавиной на

оставшихся аркейнцев! Узкий коридор словно вздрогнул, когда противники дрогнули и откатились назад, путаясь в ногах друг друга, падая и пытаясь бежать в нашу сторону!

Я вставил новый магазин, закрыл затвор и поднял винтовку.

В такие моменты, когда ситуация становится максимально напряженной, время будто замедляется. На самом деле это не время замедляется, а ускоряется работа мозга, который работает на своем пределе, анализируя поступающую от органов чувств информацию с утроенной, учетверенной скоростью. Это просто мы из-за привычного нам течения мыслей думаем, что замедляется время, а на деле мозг просто дает нам время выбрать правильную линию поведения в конкретной ситуации.

Или не успевает – и тогда остолбеневших людей, так и не принявших решение, сбивают на пешеходных переходах, или режут в темных переулках.

На нас катилась волна аркейнцев. Поняв, что сзади врагов меньше, чем спереди, они развернулись и побежали на нас – то ли, чтобы прорваться, то ли решив сперва устранить меньшую угрозу, а потом приняться за основную. Им в спину били гвардейцы, но для этого им нужно было сначала догнать противника. А значит, через пару секунд наша тройка будет иметь дело сразу с десятком противников.

Один из которых внезапно остановился и вскинул руки с зажатым луком. Десять метров. Пока все бежали, он, стоя у самой стены, натянул лук и явственно прицелился именно в меня, будто бы знал, кто представляет самую большую опасность.

А, может, и правда знал.

Наконечник стрелы полыхнул зеленым. Или это свет так упал?

Мы выстрелили одновременно. Но я после выстрела успел рвануться в сторону, так, что стрела скользнула по боку, а он – нет. Так и повалился на пол мешком картошки, нервно подергивая ногами – видимо, я задел позвоночный столб.

Бок слабо пекло, но я не стал даже смотреть – понятно же, что царапина. Смотреть было некогда – лучник выиграл для своих воинов время и девять оставшихся аркейнцев накатили на нашу тройку.

Гвардейцы не дрогнули, они закрыли меня своими телами и приняли весь удар. У них не было щитов, и не было алебард, которые они опрометчиво оставили за километр отсюда, все, что они могли – выиграть мне секунду, приняв своими телами предназначенное мне железо. И они это сделали, не колеблясь.

И я тоже не колебался ни секунды. Я сделал шаг назад и выстрелил в первую же голову, которая пролезла между все еще стоящими, но уже истекающими кровью, гвардейцами. Дернул затвор, сделал еще шаг назад и выстрелил еще раз. Еще шаг – еще выстрел.

Гвардейцы упали.

Я успел выстрелить еще один раз,

а потом аркейнцев догнала замковая стража и подняла их на мечи, ударив точно в спину.

До меня успел добежать только один – он замахнулся кривым то ли ятаганов, то ли саблей, а я как раз только-только выстрелил, и в стволе находилась стреляная гильза.

По какому-то наитию я не шарахнулся назад, где длинный клинок меня бы обязательно настиг, а подшагнул вперед и двинул вперед стволом – аккурат в темень черного капюшона. Аркейнец потерял равновесие, взмахнул руками, отшатываясь назад, я тоже отпрыгнул, дослал патрон и выстрелил.

Это был последний. Все закончилось.

Ко мне приближались замковые гвардейцы, держа наизготовку оружие – кто алебарды, кто мечи. Их подозрения были весьма понятны, но их поспешила развеять Фабиола:

– Опустите оружие! Это же Дим!

Принцесса вихрем вылетела из строя гвардейцев, расшвыряв их как тасманский дьявол в одноименном мультике. Подскочила ко мне, порывисто обняла, чуть не сбив с ног. Она была весьма пикантно одета – в тонкой полупрозрачной ночной рубашке, под которой, кажется, ничего не было, опять босиком, но зато на левой руке красовался ее кожаный наруч со стальной пластиной. Второй она держала в руке.

И даже сейчас, когда, казалось бы, для этого нет никаких причин и тому даже нет никаких возможностей, ее волосы прикрывали левую половину лица. И даже сейчас, глубокой ночью, на ее шее висел ее медальон из белого серебра с крупным голубым камнем.

– Живой!.. – выдохнула Фабиола и тут же отпустила меня. – Хорошо, что ты помог! Я когда услышала выстрелы, сразу поняла, что это ты идешь!

– Умница. – усмехнулся я, глядя, как принцесса спешно натягивает второй наруч. – Ты не ранена?

– Я бы посмотрела на того, кто меня ранит. – зло хмыкнула принцесса, затягивая шнуровку. – Я когда услышала возню за дверью, сразу схватила наручи, да надеть успела только один, когда они вломились. А потом стало не до них.

– Сколько нападающих?

– Никто не знает. – огорчила меня Фабиола. – Но с ними точно был искусный маг Пространства. Которого, кстати, ты пристрелил. Значит, больше их тут не появится.

– С чего ты взяла, что он один?

– Такого уровня – один. – безапелляционно заявила Фабиола. – Осталось только вычистить всех тех, кого он уже успел притащить… И защитить маму.

– Что? Мне сказали, они пришли за тобой!

– Точно, за мной. А если со мной не выгорело, то на ком они отыграются, как думаешь?!

Ответ на вопрос не требовался. Он был очевиден.

– Секунду!

Я присел прямо на пол, вытряхнул из-за пазухи магазины, нашел среди них полупустой. Быстро налущил из него на каменные плиты патроны, откинул в сторону, отсоединил магазин от винтовки и набил в него патронов, сколько влезло. Оставшиеся ссыпал в карман и встал:

– Готов!

– Двинулись! – скомандовала Фабиола гвардейцам и они с места перешли на легкий бег.