Стрелок из-за кромки
Шрифт:
Зато я получил деньги. После продажи трофеев мне досталось ровно две тысячи долларов. Я тут прикинул и понял, что будет гораздо прибыльнее и безопаснее угонять лошадей. А не участвовать в крупном сражении. Деньги те же самые получаешь, а риска гораздо меньше при краже лошадок будет. Гораздо меньше шансов словить пулю!
Вождь Белое Копье тоже отнесся к этому равнодушно. Его известность среди белых людей мало интересовала. Главное – что его воины узнали, как нереально крут их вождь. И еще индейцы все же получили свою долю трофейного оружия, которое досталось нам по результатам этого сражения. И наши индейские союзники были этим очень довольны. Я и Джон Браун их не обманули.
Глава 13
Глава 13.
Перемирие.
Следующие
Нет, на Диком Западе к этому проще относились. Здесь всем было пофиг, гражданином какой страны вы являетесь и откуда сюда приехали. Тут людей оценивали по поступкам, а не по наличию паспорта. Но вот в более цивилизованных местах у меня могли возникнуть проблемы с оформлением различных документов, с собственностью на недвижимость и землю, а также с размещением моих денег в крупном банке. Там обязательно нужно было подтвердить свою личность и гражданство. Зачем мне эта возня с гражданством САСШ нужна была? Сейчас я вам все популярно объясню. Я ведь уже устал от всех этих постоянных рейдов и перестрелок. Людям свойственно уставать от войны. Да, мне нравился адреналин и драйв, которые я получал во время сражений. Но я не адреналиновый наркоман, как многие из вас могли подумать. Я нормальный. Да, люблю пострелять. Но не все же время это делать? Мне не нравится постоянно грабить людей и убивать их. Я не кровавый маньяк.
Поэтому за эти месяцы мне все чаще и чаще в голову стали приходить мысли о моей дальнейшей жизни. Что мне делать? Оставаться в Канзасе и до последнего патрона отстаивать права негров. У меня не было ни малейшего желания. И хотя в народе у меня за это время уже успела сложиться репутация непреклонного борца против рабства. И многие меня даже причисляли к ярым помощникам Джона Брауна. Который успел за эти месяцы стать настоящей иконой и священной фигурой для всех аболиционистов. Но я то прекрасно знал, что ввязался в эту бестолковую гражданскую войну на стороне борцов с рабством только лишь ради денег.
В общем, чем дальше, тем больше Джон Браун терял связь с реальностью. Он явно зазвездился и начал ощущать себя неприкасаемым суперменом. И как-то в приступе откровения Джон Браун даже сознался, что он хочет перенести войну на территорию рабовладельческих штатов Юга. Хочет захватить там какой-нибудь военный арсенал. Для того чтобы потом поднять там массовое восстание черных рабов, раздав им захваченное у военных оружие.
Я тогда не выдержал и начал критиковать его бредовый план. Указывая на то, что сами негры в силу своей трусливой натуры не поддержат этот светлый порыв Джона Брауна. Не станут они восставать и браться за оружие. Эти трусливые и хитропопые кадры предпочитают другие методы сопротивления. Например – бегство от своих хозяев на Север в свободные штаты. Но никак не вооруженную борьбу. Ведь за всю историю американского рабовладения вооруженные восстания среди черных рабов были очень редкими и незначительными. Не было среди трусливых и ленивых негров своих Спартаков. Поэтому и этот план Джона Брауна с массовым восстанием негров – это просто нереальный бред какой-то.
И в заключении своей речи я сказал, чтобы Браун не маялся дурью и отказался от этой авантюры, обреченной на провал. Он же там только бесполезно погибнет и ничего не добьется. А вообще, почему он только за права негров борется? И совсем не замечает геноцида индейцев, который планомерно ведут
В итоге – мы с Джоном Брауном сильно тогда повздорили. И потом наши отряды действовали уже отдельно друг от друга. Кстати, я эту идею борьбы за права индейцев потом еще и в массы запустил. И знаете что? Мои слова о правах индейцев и той несправедливости, что творят белые люди в их сторону местных аболиционистов заставили серьезно задуматься. Эти споры постепенно охватили не только весь штат Канзас. Но и позже даже до Вашингтона добрались. Если уже там на заседании Конгресса стали обсуждать на официальном уровне тот беспредел, что сейчас творится в отношении индейцев. Конечно, я не думал, что так вот все будет. Когда запускал в народ свою идею борьбы за права индейцев. И естественно, что геноцид коренных американцев это не остановит. Но хоть немного ослабит.
И конечно, я не планировал становиться новым мессией и вождем борьбы за права индейцев типа Джона Брауна. Я только эти идеи озвучил. А уж борются там пускай другие дураки. А я в стороне постою и посмотрю, что из этого выйдет. Тут я прямо как Карл Маркс себя веду. Который создал свой Капитал и теорию коммунизма. А потом спокойно наблюдал, какой беспредел устроили различные революционеры, опиравшиеся на его идеи о всеобщем равенстве. И ведь Маркс ни к чему такому народ не призывал. Это уже другие народные вожди все за него придумали. Вот и я посеял семена сомнения в умах американцев. А потом просто отошел в сторону. Люди же сейчас почему-то в САСШ очень любят бороться за чьи-то права. Так почему бы им не побороться за права индейцев? Может быть из этого что и выйдет путное? И конечно, распространению моих идей о несчастных индейцах способствовала слава Джона Брауна. Люди узнали о нашем с ним споре. И поэтому заговорили о правах индейцев, которые здесь в САСШ постоянно нарушались.
Благодаря моей информационной бомбе, которую я запустил в массы. Конфликт между сторонниками рабства и борцами против рабства постепенно начал стихать. И уже 3 декабря 1856 года было объявлено об официальном перемирии между аболиционистами и пограничными хулиганами из Миссури. Боевые действия прекратились, а в столице САСШ в Парламенте начались дебаты по штату Канзас. Из-за этого я понял, что мне пора было сваливать из Канзаса. Устал я там воевать. И не видел никакого смысла продолжать эту глупую борьбу. Тем более, что я к этому моменту уже накопил приличную сумму в двенадцать тысяч долларов. Этот бизнес-проект под названием «Гражданская война в Канзасе» подошел к своему логическому завершению. И мне там ловить уже было нечего. Поэтому я распустил свой отряд, собрал вещички у просто уехал на север.
А дальнейший мой путь теперь лежал в город Вашингтон, бывший столицей этой молодой страны. Вашингтон по местным меркам считался крупным мегаполисом. И на момент моего приезда туда в городе проживало около ста тысяч человек. И это было очень много. Да, уж! Города-миллионники в этом мире еще не скоро появятся. Небоскребов тут тоже пока еще не было. Самые высокие дома города Вашингтона были шестиэтажными. Но чаще всего встречались здания от двух до четырех этажей. Причем не деревянные как на Диком Западе, а каменные и бетонные. С вполне европейской архитектурой в стиле барокко с кучей колонн, статуй и фонтанов. Первое, что я сделал по приезду в американскую столицу, так это посетил довольно знаменитого адвоката Билла Филипса. Этот солидный человек разделял идеалы борцов против рабства и с большой охотой согласился мне помочь с оформлением нескольких патентов на мое имя. Тут мне сильно помогла моя известность. Ведь даже в Вашингтоне теперь знали мое имя. И что я вместе со знаменитым аболиционистом Джоном Брауном тоже активно боролся против рабства в Канзасе. Поэтому я не зря обратился именно к этому адвокату. Он симпатизировал нашей с Джоном Брауном борьбе и охотно взялся мне помогать. И еще при этом денег с меня взял не очень много за свои услуги.