Стрелок из-за кромки

Колмаков Владислав Викторович

Климат в Китежленде ведь не такой уж засушливый и жаркий как в Южной Калифорнии. Тут в течение года, в основном преобладали температуры от двенадцати до двадцати трех градусов по Цельсию. И довольно часто шли дожди с туманами. Море то было рядом. Поэтому картошка здесь прижилась очень хорошо. А вот кукуруза росла плохо. Она же любит более жаркий и сухой климат. Зато мы также еще начали выращивать сахарную свеклу и варить из нее сахар. Который тоже очень быстро стал довольно популярным товаром в Калифорнии. Можно сказать, что Китежленд теперь стал самым крупным производителем сельскохозяйственной продукции в штате Калифорния. Мы создали крепкую и самодостаточную экономику на моих землях. Которая позволила нам не зависеть от внешних факторов. Теперь мы выращивали достаточно еды для того, чтобы обменивать

ее на все необходимое нам для жизни.

Еще стоит упомянуть о том, что моя любимая супруга родила мне дочку. Которую мы назвали Катя в честь покойной матери моей жены. Дела на других финансовых фронтах шли тоже довольно не плохо. Выплаты по моим патентам стремительно росли. Производители оружия в разных странах наращивали его производство, стабильно повышая и мои патентные отчисления. За производство динамита немцы и французы также стали платить мне по патенту. Они же у себя там сразу несколько фабрик забабахали. И теперь начали усиленно клепать на них динамитные шашки. А мне тем временем также усиленно капала прибыль. Что не могло не радовать. Кроме этого производством динамита и патронами центрального боя заинтересовались еще и англичане. Видимо, эти хитропопые выходцы с туманного Альбиона сначала пытались как-то обойти мои патенты. Но жестоко обломались. Ведь свои патенты я зарегистрировал, по всем юридическим нормам и правилам. И теперь обойти их не представлялось возможным. Поэтому хоть со скрипом, но англичане тоже согласились платить по моим патентам. Но вот оружие под мой патрон они также свое конструировали. Не хотели покупать его у Кольта. Ну хозяин-барин. Меня и так все пока устраивает. Денег мне сейчас вполне хватает на мои задумки и развитие нашего русского анклава в Калифорнии. Ведь именно этот проект я считаю своим основным делом.

Наступивший 1860 год принес Калифорнии новую угрозу. С юго-востока из аризонской пустыни в наш штат вторглись апачи. Эти воинственные индейцы доставляли большие проблемы всем своим соседям. Как и команчи апачи жили в основном за счет ограбления соседей. Я, конечно, сочувствую индейцам. Но индейцы то тоже бывают разные. Были вполне себе нормальные и мирные племена вроде тех, которые жили по соседству с Китежлендом. Эти аборигены за все эти годы моего пребывания в Калифорнии ни разу не доставили нам неприятностей. Не нападали, не грабили и не убивали моих арендаторов. Впрочем, я своим людям тоже строго-настрого запретил обижать индейцев, живущих рядом с нами. Хотя наши русские поселенцы и так с ними не конфликтовали. Русские люди ведь по природе своей являются довольно добрыми и жалостливыми к разным дикарям. Это вам не беспринципные англосаксы или другие цивилизованные европейцы, которые и русских также считаю варварами и дикарями. Поэтому жители Китежленда с соседними индейцами не ругались и не обижали их. От чего у нас с теми дикарями царили нормальные отношения.

И я их даже защищал от нападок других белых поселенцев, которые пытались этих индейцев притеснять и отбирать у них землю. Эти племена находились как-бы под нашей защитой. И все белые в округе это очень быстро усвоили. И старались не лезть к нашим индейцам. Которые тоже были не дураки. И все прекрасно понимали. Ведь хорошее отношение оно и кошке приятно. А тут люди. Они хоть и дикие, но довольно умные. Апачей же никто не мог назвать мирными индейцами. Эти кадры жили войной и набегами на соседей. Не столько чтобы убить, а сколько для того чтобы ограбить и угнать ваших лошадей. Вот лошадей эти воинственные индейцы особо ценили и считали их главной ценностью. У них важность и крутизна воина высчитывались по тому, сколько лошадей этот бравый индеец смог угнать в ходе рейда на соседей.

И от апачей доставалось всем соседям. И белым, и индейцам, и мексиканцам. Все одинаково отгребали от них горячих люлей. Короче говоря, на юго-западе САСШ апачи и команчи считались самыми опасными и воинственными товарищами. Которых хлебом не корми, а дай только повоевать и пограбить. В общем, к этим конкретным индейцам я особых симпатий не питал. Это были наши естественные враги. И мы с ними никак не договоримся жить мирно и дружно. Слишком уж апачи агрессивные. И привыкли жить грабежами. Вот если бы эти кадры свою агрессию направили в другое русло. Например – сплотили

вокруг себя другие индейские племена. И дали решительный отпор белым колонизаторам. Но ведь нет! Эти воинственные краснокожие чудики предпочитают просто грабить всех подряд. Это просто откровенные бандиты, а совсем не борцы за свои права и свободы. Которых стоило бы уважать.

И вот теперь около трех сотен апачей вторглись из Аризоны в Калифорнию и начали тут всех грабить. А к ним еще и присоединились горные племена индейцев, живших на границе Калифорнии и Аризоны. Эти тоже грабили и убивали всех кого встретят на пути. Так началась очередная Апачская война. Таких войн в этих местах уже несколько отгремело за пару десятилетий. Апачи постоянно же на кого-то нападали и с кем-то резались.

Губернатор Джонсон начал собирать местное ополчение. Пригласил и меня поучаствовать в этой войне против апачей. Я задумался. Сейчас то этиагрессивные индейцы еще довольно далеко бесчинствуют на юге штата Калифорния. Но если их не остановить вовремя, то ведь могут и до Китежленда добраться. И все нам тут порушить и пограбить. Что мы с такими трудами тут построили и сделали за эти годы. Поэтому надо нам вписаться в эту заварушку.

В общем, я дал свое согласие на эту экспедицию против апачей. Да, тут почему-то такие вот карательные походы против индейцев белые поселенцы скромно называли экспедициями. А вот военные конфликты между белыми колонизаторами гордо обзывались здесь войнами. Даже если там пара десятков фермеров друг с другом ради двух коров перестреливалась. То это все равно пафосно обзывалось войной. В общем, по понятиям американцев войну могут между собой вести только полноценные и цивилизованные люди. Ну, а дикие индейцы в категорию полноценных не попадали. Поэтому действия против них цинично и толерантно назывались экспедициями. Как сафари против диких животных.

И сейчас в экспедицию против апачей, бесчинствующих на юге Калифорнии, отправлялись две сотни моих бойцов из Китежленда. Мои люди ехали на эту войну с энтузиазмом. Все они были отлично вооружены и неплохо обучены. Я на тренировках ополчения Китежленда заострял особое внимание. Земля ведь здесь вокруг не самая мирная. Поэтому все мои люди должны были уметь защитить себя и свои дома от любых агрессоров. Да, и понравилось моим ополченцам воевать против тех же мятежников из Сан-Франциско. Тогда же все, кто со мной участвовал в той заварушке, очень неплохо так заработали. Поэтому на этот раз также от добровольцев отбоя не было. Когда я начал собирать отряд для войны с апачами.

Кроме этого с нами в поход против индейцев выступили еще семьдесят семь ополченцев Калифорнии. Мда! Со сбором ополчения в этом штате дела обстоят совсем плохо. Формально то численность ополчения штата Калифорния составляет несколько тысяч человек. А вот в действительности обычно для какой-нибудь реальной заварушки удается собирать лишь до нескольких сотен бойцов. Да, и то не всегда. Вот сейчас даже меньше сотни среди калифорнийцев набралось охотников повоевать с кровожадными апачами. Которые славились тут как очень опасные и коварные воины.

И кстати, в этот раз генерал Шерман приболел и не смог нами командовать. Поэтому губернатор Джонсон поручил мне командование над всей этой экспедицией. Я же уже к этому времени имел здесь звание полковника ополчения Калифорнии. И считался одним из заместителей генерала Шермана, который был командиром уже всех ополченцев Калифорнии. Но сейчас именно я был главнокомандующим нашей небольшой армии, выступившей против воинственных индейцев.

Противника мы сначала ожидали встретить рядом с миссией Сан-Габриэль. Это было небольшое поселение, которое было когда-то основано испанскими колонистами возле католической миссии. Статуса города Сан-Габриэль до сих пор не имел. Хотя рядом с миссией проживало уже около пяти сотен человек. Странно. В том же Канзасе мелкие поселения белых переселенцев на две сотни человек уже гордо и пафосно обзывались городами. А тут жителей уже пять сотен наберется. Но Сан-Габриэль все еще называют лишь миссией. Не понимаю я такую логику здешних жителей. По мне так это обычный городишко Дикого Запада. Таких в этой молодой стране просто завались сейчас. Впрочем, я довольно быстро выбросил из головы эти ерундовые мысли. И занялся более серьезными проблемами.