Стрелок. Путь в Туркестан
Шрифт:
– Всё, шабаш! – решил Будищев и устало вытер пот с лица. – Давайте сообразим что-нибудь перекусить и на боковую.
– Ага, – обрадованно подхватил Сёмка, – я уже страсть какой голодный!
– Тебе бы только пожрать! – усмехнулся наставник.
– Ну уж нет, – возразила Геся. – Давайте хотя бы в спальнях закончим. Не знаю как вы, а я в подобном свинарнике ночевать не намерена!
Услышав это, Семён застонал, а на бледную после болезни Стешу и смотреть было страшно, но бывшая модистка неумолимо стояла на своем.
– Давай
– Ну хорошо, – смилостивилась та. – Немного отдохнуть можно. Недолго!
– Я сейчас чайник поставлю, – подхватилась Степанида и выбежала вон.
– А я огонь разведу, – метнулся за ней мальчишка, и новоявленные помещики остались одни.
– Ужасная грязь, – пожаловалась Геся, устало присаживаясь на лавку рядом с мужем. – Этот бывший управляющий мало того что вор, так ещё и редкостный мерзавец! Даже мебель чехлами не покрыл, когда уезжал. Если честно, не представляю, сколько времени ещё уйдет на наведение хоть какого-нибудь порядка.
– Глаза боятся, а руки делают, – философски отозвался Дмитрий, обнимая её. – Потом, ты же сама не захотела нанимать местных на помощь.
– Нет уж, уволь, – покачала та головой. – Боюсь, от этих… грязи было бы ещё больше. Ты видел, как они живут?
– Я-то видел, а ты откуда можешь знать?
– А что тут знать! Домишки покосившиеся, у половины из них нет труб, стало быть, топят по-черному. Бань не видно. Солома на крышах гнилая, сами ходят в грязных рубахах…
– Типа, в ваших местечках все в крахмальных манишках шляются! – перебил её Будищев, немного обидевшись на такую характеристику бывших односельчан.
– Нет, конечно, – пожала плечами Геся. – Свинства везде хватает, а потому я трижды подумаю, прежде чем пустить человека в свой дом. И не спорь, пожалуйста, это ведь теперь наш дом?
– Доброго вам вечера! – раздался чей-то певучий голос на дворе. – А где хозяева?
– Здесь мы, – отозвался Дмитрий, выходя наружу.
– Здравствуйте, барин, – немного карикатурно поклонилась крепко сбитая селянка в цветастом платке, после чего прыснула от смеха. – Али не признали?
– Машка! – ахнул Будищев.
– Ага. Я вам поснедать принесла, а то, поди, отощали с дороги.
– Что бы мы без тебя делали!
– А пропали бы! – задорно засмеялась та.
– Ну, тогда проходи. Знакомься, это Геся – жена моя. Те, что во дворе, Сёмка с Стешей, пытаются воды нагреть. Только боюсь, скоро мы их не дождемся.
Увидев нежданную гостью, Гедвига Генриховна подобралась и быстрым движением скинула с себя изрядно испачканный передник. После чего приветливо улыбнулась и кивнула.
– А эту славную девушку, душа моя, зовут Машенькой. Кстати, она племянница здешнего старосты.
– Скажете тоже, девушка, – смутилась крестьянка. – Я уж какой год замужем.
– Поужинаешь с нами?
– Не, я сытая.
– Тогда хоть чаю попей.
– Ну,
Тем временем Геся настороженно посматривала на новую знакомую, затем, оценив сарафан и рубаху из домотканого полотна, босые ноги и простодушное выражение лица, немного успокоилась, но тут же вспыхнула, вспомнив, что и сама для уборки переоделась в самую простую юбку и кофточку и выглядит ничуть не лучше! Однако привести себя в порядок пока возможности не было, так что пришлось делать вид, что всё и так хорошо, благожелательно при этом улыбаясь.
– А вы, я смотрю, за уборку принялись, – продолжала тараторить Машка. – Ну, с тобой, Митька, то есть, Митрий Николаевич, всё понятно, а вот барыня ваша, это даже удивительно!
– Не люблю грязь, – пояснила Геся, которой польстило, что её назвали барыней.
– Да кто же её любит, окаянную! Ой, давайте я вам помогу…
Несмотря на все усилия порядком уставших Сёмки и Стеши, большой медный чайник вскоре закипел, и женщины принялись накрывать на стол. Угощение выдалось на славу. Закупленные в Рыбинске копчености, сыр и ситный хлеб перемежались с принесенными Машей картошкой, яйцами, зеленью и полной крынкой парного молока. Будищев тем временем лично заварил самого лучшего кяхтинского чая, отчего по всей округе пошел умопомрачительный аромат.
– Вот увидишь, Машка, – пообещал он, – ты ничего подобного не то что не пила, но даже не нюхала!
– Скажете тоже, – засмеялась молодуха, – где же мне было нюхать его? Я и в городе-то всего раза три бывала.
– Хватит прибедняться, лучше садись за стол.
– Ой, неудобно, – сконфузилась та. – Я уж как-нибудь в сторонке…
– Садитесь сюда, – мягко возразила Стеша и поставила на стол полный стакан чая в серебряном подстаканнике и подвинула миску с колотым сахаром и калач, щедро присыпанный маком.
Против такого искушения Маша не устояла и скромно присела на краешек скамьи, опасливо поглядывая на хозяев, как будто опасаясь подвоха. Те, проголодавшись с дороги, немедленно накинулись на разложенное вокруг богатство, и некоторое время был слышен только звук жующих челюстей и чавканье Сёмки.
– Какое прекрасное молоко, – похвалила Геся, вытирая губы уголком салфетки. – Скажи, э… Маша, а нельзя ли нам каждый день приносить такую же крынку? Мы заплатим.
– Чего же нельзя-то? Особенно если заплатите. Известное дело, где вам в городе хорошего молока взять.
– Вот и славно. Стеше, полагаю, тоже будет полезно.
– Конечно, полезно! Вон она у вас какая тощая, да бледная, краше в гроб кладут.
– Я просто немного устала, – вспыхнула девочка, и на глазах её блеснули слёзы.
– Ничего-ничего, откормим, – добродушно усмехнулся Дмитрий. – Принарядим, все женихи наши будут!
За столом воцарилось неловкое молчание, разве что Семён продолжал работать челюстями как ни в чём не бывало, время от времени запивая булку с колбасой чаем.