Стрелок

Астахов Евгений Евгеньевич

— Позаботился о нём, говоришь? — сдерживая улыбку, переспрашиваю я. — Расскажи-ка мне побольше об этом гаде и о том, как тебе удалось с ним справиться.

— Адские колокола, Егерь! — хлопает по столу Пиромант. — Ты что слепой? Я Кваза замочил! Я стал Квазом!

Тут уж я не могу сдержаться и начинаю ржать. Амиш вначале обиженно хлопает глазами, а потом тоже начинает хохотать.

— Молодчина, — отсмеявшись, говорю Мэтту. — Горжусь тобой, парень, но…

— Но?

— Но на тренировках я сдеру с тебя три шкуры, чтобы больше так не подставлялся.

Это ж надо, позволил какой-то тупой твари так себя искалечить.

Пиромант тяжело вздыхает и вяло кивает.

— А теперь давайте вернёмся к главному, — произносит Нако. — Как ты планируешь доказать Нове, что достоин быть Стрелком?

— Просто буду собой.

— Егерь, твою мать, это же не первое свидание с главной школьной красоткой! — всплёскивает руками индианка. — Что за кретинский план?!

— Это самый адекватный план из всех возможных, — возражаю я. — Неизвестно, как именно она будет меня оценивать, поэтому нет никакого смысла притворяться кем-то другим. Я тот, кто я есть. Не больше, но и не меньше.

— Это разумный подход, — тянет Ребекка. — Потому что попытки подстроить какие-то искусственные ситуации, чтобы повлиять на решение Новы, могут всё только усугубить.

— А, может, её того? — скосив глаза в кучку и вывалив язык, Накомис проводит большим пальцем по горлу.

— Что обсуждаем, детишки? — громогласно спрашивает подступившая из-за спин ребят Горгона.

Вот вроде сканирую обстановку в помещении, а всё равно происходит это в один миг и абсолютно незаметно.

Лицо Иктоми судорожно меняет свою цветовую гамму. Вначале краснеет, потом бледнеет, и, наконец, синеет.

— Да вот эти дурынды спрашивают, где достать такое же модное ожерелье, как у тебя? — невозмутимо отвечаю я.

Издав отрывистый сухой смешок, Арианнель тянет на себя спинку стула, стоящего возле соседнего столика. Мужик, занимающий его, бросает единственный взгляд через плечо, и его будто ветром сдувает. Только дверь бара хлопает.

В наступившей тишине Нова придвигает освободившийся стул и спокойно садится между мной и Таем. Я изучающе смотрю на неё, а Горгона увлечённо отламывает с центрального блюда кусок мяса на кости и впивается в него зубами. Посетители несмело возобновляют свои разговоры. Дожевав, она обводит долгим взглядом моих товарищей и говорит:

— Где достать?.. Для начала нужно потерять свою семью, а со временем и всех своих друзей. Затем побродить по вселенной сотню лет, наблюдая, как Сопряжение перемалывает целые миры, превращая их в выгребные ямы, полные ублюдков всех мастей. Дальше стоит хорошенько напиться, взять в руку револьвер и засунуть его себе дулом в рот.

Мэтт шумно сглатывает подступивший к горлу комок.

— На этом этапе важно сделать всё правильно, иначе ожерелья не получите, — с кривой ухмылкой продолжает Арианнель. — Нужно прозреть. Осознать, что всё безвозвратно улетело в бездну и, как раньше, больше уже не будет. Никогда.

Она подхватывает со стола бутылку с виски и пьёт прямо из горла мощными глотками.

— И единственное,

что ещё имеет ценность — это история, обычаи и знания твоего народа. Знания, которые твой враг захватил, а теперь, словно в насмешку, превратил их в нелепое посмешище. Ведь он вливает в голову каких-то недоумков годы чужих тренировок, щедро сдобренные потом и кровью, без малейшего уважения к тому, что за ними стоит. Без малейшей попытки оценить достоин ли вообще кандидат получить эти знания.

Горгона с хрустом отрывает мясо с кости, глотает и мимолётным усилием перекусывает её пополам.

— Прозрев, нужно принять волевое решение. Да, всё летит в бездну, но врагу не достанется твоя честь и твоя душа. Посягнувшие на чужие секреты останутся ни с чем и вместо незаслуженной силы получат пулю. После этого за несколько десятков лет вам удастся собрать такое же ожерелье. Довольно просто, не так ли?

— То есть нужно сдаться? — уточняю я. — Это ключевой этап, верно?

Глаза Новы мертвеют, и она переводит на меня немигающий взгляд.

— Что ты сказал, партнёр? — переспрашивает она тем самым голосом, который женщины используют, когда хотят дать тебе шанс осознать и исправить собственную опрометчивость.

Накомис судорожно хлопает меня по предплечью.

— Если Восприятие на ступени S не делает тебя глухой, ты меня слышала.

— Чувствуешь себя неуязвимым, партнёр? — с холодком тянет Арианнель. — Думаешь, я не пристрелю тебя, на месте, как бешеного койота?

— Ну почему же, Стрелок, положивший болт на принципы нашего ордена, вполне может пойти и на убийство невинного.

— Во-первых, в этой комнате столько же невинных, сколько девственниц в борделе. Во-вторых, ты ни черта не знаешь про наш «орден» — с сарказмом заявляет Нова. — И, в-третьих, не тебе учить меня, что такое долг Стрелка, щенок, — она касается ожерелья и неосознанно перебирает отрубленные пальцы.

— Разве? Как по мне, ты напрочь забила на него. Посуди сама, у нас есть необычайно сильный Стрелок, который вместо поддержания порядка и закона на вверенной ему территории, охотится и убивает тех, кто просто пытается выжить. Тех, кто не просил даровать им какие-то непонятные секретные знания, а всего лишь оказался не в то время, не в том месте. Думаю, руководство однозначно оценило бы это, как нарушение наших основополагающих принципов. Но что я вообще могу знать, — возвращаю ей сарказм. — Это ты у нас мастодонт, заставший Гилеад до его падения.

Арианнель медленно опускает руку на пояс возле кобуры. Тай, сидящий слева от неё, еле заметно напрягается. Гидеон же, чей лоб покрыт потом, прикусывает губу.

Я отхлёбываю горячительное из своего стакана и перевожу взгляд на Девору.

— Семья нормально доехала?

Савант несколько раз моргает и отвечает напряжённым голосом:

— Да. Всё хорошо. Спасибо, что помог их вывезти.

— Не за что. Уговор есть уговор.

Скрипят ножки отодвигаемого стула. По доскам гремят шаги. Хлопает дверь. Место Горгоны пустует.