Стрелок
Шрифт:
Час спустя они сидели на месте своей ночевки. Партизаны, отступая, шли в другом направлении, а немцы, шуганув их, слишком уж углубляться в лес не стали. Пока шла веселая игра под названием «прибей ближнего своего», путь восстановили. Там и восстанавливать-то, собственно, нечего – взрывом разворотило пару шпал и погнуло один рельс. И то и другое нашлось на прицепленной к составу платформе, ее, видать, на такой случай и цепляли. Раз-два-три – и можно ехать. Судя по скорости, с которой все было сделано, и вообще по результатам боя, эффективность партизанских атак на железнодорожные пути была послевоенными историками несколько преувеличена.
Итак,
– Ну что, придется возвращаться?
– А ты уверен, что нас там ждут? В смысле, без добычи? Я как-то не очень. Думаю, начальники будут очень недовольны. Нам же сказано было: любой ценой.
– Мы же не виноваты!
– Угу. Ты им это объясни. Можешь мне поверить, мы виноваты в том, что не выполнили задание, не использовали все имеющиеся у нас возможности.
– Но ведь мы ничего не могли сделать!
– Мы живы, значит, не особенно старались. Их логика, в принципе, довольно проста. Сталкивался уже. Да и потом, мы, точнее, я и впрямь лопухнулся.
– То есть?
– А надо было этих минеров-недоучек прямо там и положить. Все равно они ничего толком не смогли сделать, а немцы их с большой долей вероятности перещелкали.
– Они же свои! С ума сошел?
– Какие на хрен свои? Ты совсем белены объелся? Очнись, Паша, это не наш мир, и эти люди – не наши предки. И потом, ты что, думаешь, я их убивал бы? Да на кой черт мне это сдалось. Прострелил бы ляжки, с глушаком никто не услышал бы, и все. С ранеными партизаны бы наверняка предпочли сбежать. Ладно, дело прошлое. Надо теперь решать проблему.
– И что предлагаешь?
– Ну, у нас есть два варианта. Вариант первый – вернуться. С гарантированно раздраженными командирами и непредсказуемыми последствиями. Вариант второй. Догнать поезд и попытаться все повторить.
– И как ты себе это представляешь?
– Довольно просто, кстати. Смотри сюда. – Александр ткнул пальцем в расстеленную на земле карту. – Мы вот здесь. Вот железка. А вот на этой станции они будут очень долго стоять, это я узнавал еще там, дома.
– Зачем?
– На всякий случай. Я, знаешь ли, стараюсь иметь аварийные варианты. Вдруг бы мы к дороге опоздали? Так вот, поезд будет стоять долго, почти сутки, не знаю почему. Да мне это и неинтересно в общем-то. Вот здесь дорога изгибается, видишь сам, петля довольно приличная. Здесь – дорога, не шоссе, правда, а обычная грунтовка, но срезать путь можно. И попробовать устроить им катастрофу вот здесь. – Палец Александра обвел кружком очередной изгиб железной дороги.
– Не успеть.
– Конечно, не успеть, если не будем шевелить мозгами. Вот здесь – деревня, в ней расположился небольшой немецкий гарнизон. Человек десять, вряд ли больше, причем наверняка преимущественно местные полицаи. У них можно попытаться раздобыть транспорт – как минимум там должны быть лошади, а если повезет, то и что-нибудь получше. В два ствола покрошим их махом. Тем более у нас шмайссеры, а у немцев и для своих солдат автоматов не хватает, так что у полицаев в лучшем случае винтовки. В общем, шанс дохленький, но есть.
Павел посмотрел, несколько секунд подумал, обозвал план напарника авантюрой и… согласился. А куда деваться? В душе-то он прекрасно понимал, что нужны они организации
Дальше процесс шел по команде «Бегом!», и парни крутились так, будто обоим хорошенько зарядили под зад. И будто не было двухдневного марш-броска – навьючили груз и поперли со скоростью и упорством носорогов. Жаль только, мину снять не было возможности, она устанавливалась намертво, так, на всякий случай, чтобы какой-нибудь слишком умный немецкий сапер, случайно обнаружив заряд, не снял его да не придумал на его основе чего-нибудь свое, не в меру эффективное. Пришлось в темпе переключить взрыватель на нажимное действие, чтобы хоть какая-то польза от нее была, и надеяться, что гранатометов для остановки состава будет достаточно.
К деревне, большой, домов на сотню, вышли часа через полтора, срезав путь через лес. По дороге километров двадцать напрямую – проще и быстрее. Конечно, рельеф там неудобный, поэтому единственная более-менее проезжая часть давала кругаля по сухим возвышенным местам, но два человека, пусть и с грузом, прошли без особых трудностей и вышли к дороге примерно в километре от деревни, возможно, чуть меньше. Остаток пути они, чтобы не сбиться, проделали вдоль дороги и, расположившись в подступающем к самой околице лесу, начали рассматривать ее в бинокль. Как бы они ни торопились, но лезть в деревню галопом, без разведки, смертельно опасно. Следовало хотя бы узнать, где расположились местные вояки и не подняты ли они по тревоге из-за случившейся неподалеку перестрелки.
Однако, как ни удивительно, в деревне царило абсолютное спокойствие. Шуровали туда-сюда дети, бабы судачили о чем-то, единственный полицай, которого Александр опознал по винтовке и нарукавной повязке, дремал на пристроенной к дому лавочке, облокотившись спиной на теплую, нагретую солнцем стену. Потом обнаружился немецкий офицер, молодой, вряд ли намного старше Александра, без кителя, в одной рубашке, с удочкой на плече и удивительно умиротворенным выражением на роже. Судя по всему, он возвращался с рыбалки – во второй руке у него был кукан с какой-то серебристо поблескивающей на солнце мелочью. В общем, расслабились они тут, что называется, в хлам.
Александр почесал затылок, повернулся к Павлу:
– Ну что, работаем?
– Можно. Только знаешь что…
– Что?
– Давай по возможности не убивать.
– В смысле?
– В прямом. Здесь у них нормально сейчас, спокойно. Комендант, видать, понимающий и расовыми предрассудками не умученный. Потому его и партизаны не трогают, наверное, хотя они здесь имеются, только что сами видели. А вот если мы их тут завалим, придут каратели, и деревне кирдык.
– Нам-то что? – проворчал Александр. – Не наши это проблемы…
– Саш, не старайся казаться сволочнее, чем ты есть.
– Ладно, уговорил. Но если дернутся…
– Тогда конечно, – торопливо отозвался Павел. – Слышь, ты погляди! Нет, ну что творится!
Александр глянул… Ну вот, и впрямь несколько не стыкуется с тем, что писали про немецких захватчиков. Из большого и на вид какого-то уютного дома вышла молодая женщина, забрала у фрица рыбу, чмокнула его в щеку и спокойно отправилась обратно в избу. Что-то здесь явно не так… А может, и впрямь немец не озабочен учением Гитлера. Выяснять сейчас времени не было.