Стрелы Перуна
Шрифт:
— Какой купцу убыток, — заметил Летке его спутник, нагруженный двумя огромными мешками. — Они, чать, вдесятеро дерут за парчу сию заморскую. Пошли, ну их. На всякого не насмотришься.
Два русса стали пробиваться дальше, к одним им ведомой цели.
Проходя мимо ряда невольников, Летко нечаянно бросил взгляд на группу светлобородых мужиков. Горько сжало сердце: то были свои, русичи. Какой ветер занес их сюда? На каком оплохе попались? Из какой битвы угодили в рабы?
— Братие! — узнал соотечественников плотный низкорослый невольник в лохмотьях и рваных лаптях. —
48
Корчайник (др.-рус.) — кузнец.
— Князь Святослав выкупит вас, — сказал Летко Волчий Хвост. — Скоро приедет болярин Рудомир с казной, а яз поговорю тут кое с кем, штоб вас не про...
— Летко Волчий Хвост! — крикнул вдруг один из невольников, маленький ростом, сухой, в рваном халате и стоптанных хазарских сапогах. — Аль не признал?!
— Признал! — Посол отшатнулся. — Кирша Рачьи Глаза? Ты ли? — И радостно рассмеялся.
— Да яз же, — заулыбался пленник.
— Как ты попал сюда?..
Торговец живым товаром, дородный, с жирным носатым лицом и родимым пятном во всю левую щеку, внимательно наблюдал за ними и прикидывал, что за этого неказистого раба он возьмет цену, которую назначит сам.
«Кардаши-побратимы, — соображал он про себя. — А дружба урусов дорого стоит. Покупатель если и не коназ, то богатый воин урусского кагана...»
— Кирша, все потом обскажешь, — скороговоркой прострочил Летко. — Яз сейчас тебя выручу. Горлань на меня. Иначе этот жирный горбун обдерет меня как липку.
Пленник сразу сообразил что к чему. Перс ни беса по-русски не смыслил, и надо было разыграть лицедейство. Переводчик понимал кое-как, но Летко успел перемигнуться с ним, звякнув кошельком, привязанным к поясу.
— Эй, брат, купи меня, — начал спектакль Кирша. — В обельные холопи пойду к тебе...
— Узреть тебя рад, — все еще улыбался Летко. — Рад узреть! А вот купить, дак мошны не хватит всех покупать, яз не Святослав.
— Значитца, не вызволишь меня из беды?
— Нужон ты мне, — перестал улыбаться Летко. Толмач добросовестно переводил купцу этот диалог.
Торговец усмехнулся в крашеную бороду: «Дурачат...»
Но Летко с Киршей недаром скоморошничали в детстве.
— Как ты мыслишь, Ставр? — Летко подмигнул своему могучему спутнику. — Стоит его выкупать?
— А на што нам заморыш такой? — ответил сообразительный Ставр.
— Ну вот, видишь? — Летко Волчий Хвост развел руками.
— Да што ж мне, рабом помирать?! — Глаза невольника налились кровью.
— Видать, так тебе на роду написано. Помрешь в неволе, милок! Неча было в полон попадать. Надобно, как Перун велит, закалывать себя, коль уж иного пути не было...
Летко, бросив эти слова, пошел своей дорогой.
«Похоже, не дурачат», — встревожился купец, готовый остановить покупателя и сторговаться с ним, уступив в цене сколько возможно...
— А-а-а! Все одно погибель! —
Летко пытался вырваться, но невольник вцепился в него волчьей хваткой. Не сразу купеческим стражникам удалось оторвать напавшего от его жертвы.
«Не купит... — огорчился купец. — А как все хорошо шло. Теперь за обиду платить надо. Да и кому такого заморыша даже за сто дирхемов продашь? А все-таки урус храбр и ловок», — уныло заключил он.
Летко Волчий Хвост с трудом поднялся. Он пытался что-то сказать и не мог: только хрипел и кашлял. Ставр, сопровождавший его, стучал огромной своей ладонью по спине начальника.
— Ставр, — наконец прохрипел он. — Покличь мечников хакановых.
— Стража-а! — громыхнул Ставр оглушающим басом. — Стража! Сюда-а!
— Убери его! — быстро приказал своему охраннику купец, указав на Киршу: торговец хорошо знал, кто такие надзиратели Кендар-кагана. Заколют пленника, за обиду заплатишь, еще и плетей попробуешь.
Дюжий воин-перс схватил Киршу за воротник и швырнул в распахнутую дверь сарая, которая тотчас захлопнулась.
— О-о, — кланялся купец русичу. — Прости. Возьми динар, и пусть это золото укажет тебе путь к примирению.
— Динар? — прохрипел Летко. — А вот поглядим, во што тебе все это обойдется.
Четверо базарных надзирателей в кольчугах, с короткими копьями в руках, в железных шлемах и желтых сапогах, расталкивая встречных и поперечных, бежали на Ставров зов.
— Их-ха, черные вороны поживу чуют, — охнул водонос, получив в бок чувствительный удар древком копья.
— Кендар-каган повелел! — рявкнул, свирепо выпучив глаза, старший стражник, представ перед купцом. — Кто звал?!
Летко коротко изложил суть дела.
— Блистательный воин, — поклонился торговец низко, — моей вины здесь нет. Он, — купец показал на русса, — сказал что-то обидное невольнику, и тот бросился на обидчика. Это так же правда, как и то, что этот динар из чистого золота.
Глаза стражника алчно блеснули, а жадная ладонь уже погребла увесистую монету.
— А-а?! — гаркнул он, уставясь грозно на Летку.
— По закону Великой Хазарии, освященному царем Солнце Шад-Хазаром Наран-Итилем, раб, напавший на воина, должен быть отдан ему на правеж [49] , — спокойно ответил русс.
— Что-о?! — Свирепые глаза уперлись в лицо купца.
— Это не хазарский воин, доблестный богатур. Это урус, ваш враг! — И второй динар исчез в широкой ладони стражника.
— Ур-рыс-с! — Летко увидел вылупленные, с красными прожилками, тусклые глаза.
— Почтенный торговец, — Летко хитро прищурился, — хочет поссорить царя Солнце с Великим Князем Руси. Война ему выгодна, она дает рабов на продажу.
49
Отдать на правеж (др.-рус.) — отдать на суд и расправу.