Стрелы Времени
Шрифт:
– Я просто думаю, зачем она вообще нужна, – ответила Тарквиния. – Полы кают сами по себе должны обеспечить двигателям достаточную опору. И почему вдоль диаметра установили только одну балку, а другую, перпендикулярную ей – нет? Напряжение со стороны двигателей не должно отдавать предпочтения только одной из осей.
– Это правда.
– Если я не вернусь через шесть махов, отправь за мной Азелио с веревкой.
– Азелио?
– У меня нет претензий к вам с Рамиро, но Азелио из нас – самый худой. Что толку, если там застрянут двое? – Тарквиния забралась
Агата напряженно ждала, стараясь расслышать крики, которые могли указывать на какую-нибудь находку или опасность. Она начала задумываться, не следовало ли ей держать свой порыв при себе. Если Тарквиния застрянет во внутренностях Геодезиста, хорошего будет мало – а если она действительно найдет это мифическое устройство, последствия могут оказаться еще хуже.
Беспокойные периоды тишины прерывались глухими ударами, звоном и отдающихся эхом ругательств. Наконец, доносящиеся из колодца звуки сообщили ей, что Тарквиния возвращается – равномерное движение ее тела отдавалось звучным рокотанием, исходившим от хитросплетения труб.
– Это было довольно утомительно, – сказала она. – Можешь подать мне руку?
Агата спрыгнула в колодец и помогла ей выбраться наружу. Из-за попыток протиснуться между трубами туловище Тарквинии приняло гофрированную форму, что придало ей сходства с необычным ходячим караваем декоративной формы.
– Есть успехи?
– За балкой ничего нет, – ответила Тарквиния.
– О.
– Но сама балка пустотелая.
– Правда? Как ты узнала?
– Она издает характерный звук, если по ней постучать, – объяснила Тарквиния.
– А может быть, это сделано, чтобы уменьшить ее массу?
– В принципе это возможно. Но когда я добралась до дальнего конца, то нашла кое-что интересное – похоже, воздух из системы охлаждения пропускается сквозь балку. Если это сделано не с целью усложнить жизнь тому, кто попытается влезть внутрь, то ради чего?
– Значит, если бомба существует, – сказала Агата, – то она может находиться в любом месте твердолитовой балки шириной с Геодезист. И единственный способ узнать это наверняка – разрезать балку, в пространстве, где едва хватает места, чтобы двигаться, не говоря уже о безопасном обращении с инструментами?
Тарквиния наклонила голову в знак восхищения.
– Верь, что Верано всегда найдет цивилизованное решение.
Агата неприязненно зарокотала.
– А разве бомба бывает цивилизованной?
– Ну, вообще-то нет, – неохотно согласилась Тарквиния. – Но Совет бы попросил его установить на корабле мину, и Верано, по крайней мере, позаботился о том, чтобы бомба оказалась бесполезной. Ни Рамиро в одиночку, ни даже мы все вчетвером не смогли бы разобрать это укромное место на части, не помешав работе Геодезиста. Мина, скорее всего, бы уже давным-давно сработала по чистой случайности. Можно поблагодарить
– Когда вернусь, пошлю ему цветы, – сказала Агата. – Но если мы не можем извлечь бомбу, так чтобы Геодезист остался в рабочем состоянии –
– Это было невозможно в космосе, – перебила ее Тарквиния. – Но теперь, когда у нас есть внешняя атмосфера – совсем другое дело. Я думаю, даже самый параноидальный Советник согласился бы, что если Рамиро предложил экспедицию в качестве простого прикрытия для атаки на Бесподобную, он едва ли был готов сделать двенадцатилетний крюк до Эсилио, лишь бы избавиться от бомбы.
– Ты правда думаешь, что можешь туда вернуться и вскрыть балку? – Агата указала на изгибы, отпечатавшиеся на теле Тарквинии.
– Не совсем, – ответила Тарквиния. – Сначала мы извлечем большую часть труб системы охлаждения. Потом просверлим в балке смотровые отверстия, и посмотрим, что нам удастся выяснить. На все про все может уйти какое-то время, но в принципе нам это по силам.
– При условии, что не возникнет других проблем. И при условии, что там действительно не заложена мина.
– Именно, – согласилась Тарквиния.
Агата осела, прислонившись к стенке колодца. До разговора с Тарквинией она представляла, что бомба будет спрятана где-нибудь за фальш-стеной кладовки, и чтобы ее обезвредить, потребуется всего лишь перерезать кабель.
Тарквиния принялась расправлять вмятины на своем теле.
– Я не стану предпринимать подобных мер, пока все остальные не дадут на это свое согласие. И хотя идея принадлежит тебе, это еще не означает, что ты не можешь передумать.
Когда Агата стала описывать свой план взрывной перестройки эсилианской почвы под их стрелу времени, лицо Азелио расцвело прямо у нее на глазах – как будто она подложила в его стопку с детскими картинками рисунок цветущего сада, выросшего на раздробленном взрывом склоне холма. Без скептицизма не обошлось и на этот раз, но теперь она была уверена, что Азелио, по крайней мере, не сочтет эту попытку напрасной тратой времени.
Рамиро, однако же, был, как всегда угрюм.
– Если мы взорвем бомбу, – решил он, – то разве мы не должны уже сейчас наблюдать какие-нибудь признаки взрыва?
– Ты имеешь в виду кратер? – спросила Агата.
– Да.
– Если бы мы нашли такое место, нам бы оно не принесло никакой пользы. Это бы означало, что после взрыва бомбы кратер исчезнет, и окружающий песок снова превратится в камень.
Рамиро насупился.
– Эсилио нет дела до того, что полезно, а что – нет, ведь в противном случае он бы не погубил наши растения, да?
– Эсилио, конечно, нет дела, – согласилась Агата, – но с какой стати нам взрывать бомбу в таком месте, зная, что это не принесет нам никакой выгоды?