Стреляй вверх – не промахнешься
Шрифт:
Старик несколько секунд смотрел на женщину, после чего развернулся и вышел из комнаты. Сейчас он почти любил своего «кровника». Достойный, очень достойный враг. Такой враг поднимает самооценку индивидуума. Это ведь только глупые и жадные русские торгаши думают, что место человека в жизни определяется его друзьями, и стараются дружить с нужными людьми. На самом же деле не надо говорить, кто твой друг – депутат, чиновник или бандит. Скажи, кто твой враг, и сразу все станет ясно. У достойного человека – достойные враги. А если человек мусорный, то и его
И женщина врага вполне достойна своего мужа. Ну что же… Тем приятнее будет их раздавить, растереть, втоптать в грязь. А потом убить. Другого варианта просто нет. И даже суровые законы кровной мести тут ни при чем. Старик прекрасно понимал – такого врага нельзя оставлять в живых. Лиши его рук, ног, глаз – он все равно найдет способ даже в таком состоянии дотянуться до него.
5
– Что случилось? – Этот вопрос Дед задал уже в салоне самолета, который начал рулежку. До этого как-то времени не было.
– Старика-чеченца помнишь? – вопросом на вопрос ответил Максим. И уточнил: – Того, в Афганистане.
– Помню, – ответил Шовкат. – А он тут при чем?
– Он и его люди взяли в заложники жену Монаха. Требуют, чтобы он им сдался…
Свое отношение к этой новости Сабиров выразил несколькими короткими и очень энергичными фразами на родном языке.
– Вот и мы о том же! – усмехнулся Василий.
– Что будем делать? – Бывший пограничник отбросил эмоции. В конце концов, они ничего не решают. Ни одной проблемы.
– А как ты сам думаешь? – Максим, прищурившись, взглянул на Шовката.
Разумеется, тот уже делом доказал и свою порядочность, и верность команде. Но это было тогда, когда ему в принципе терять, кроме собственной жизни, было нечего.
Сейчас ситуация немного изменилась. Сабиров неожиданно для себя стал не только богатым человеком, но и получил весьма солидную должность в международной корпорации, крепко стоящей на ногах. То есть ему есть что терять… И захочет ли он пойти на риск? Этого Максим не знал. А подталкивать человека к нужному тебе решению, практически заставлять действовать через силу… Так поступать Оболенский не хотел. Дело скользкое, что уж тут говорить. Да и рисковое. Можно ведь не просто голову сложить. При неблагоприятном стечении обстоятельств очень даже возможно так же, как Монах, перейти на нелегальное положение. Поэтому на участие в этой акции каждый должен принять решение сам. Только сам.
– А чего тут думать? – простодушно удивился Сабиров и весьма выразительно провел оттопыренным большим пальцем по своему горлу. – Всех, на хрен!
– Вот и мы так думаем, – усмехнулся Максим.
Значит, не ошиблись они в свое время в этом человеке.
– А где сам Артем? – спросил Шовкат.
– Монах полетит пассажирским бортом, – сказал Максим. – Мы будем на месте раньше него. Поэтому ты, Дед, посмотри аппаратуру. Чтобы никаких сбоев во время работы. Ты, Скопа, проверь стволы. Протри, заряди… Ну да чего тебя учить.
– А
– Я тоже делом займусь. – Оболенский взял увесистый промасленный тряпичный сверток из привезенной Шовкатом сумки «оружейников» и направился в другую комнату салона.
Надо бы сказать, что в свое время они неплохо приподнялись на оружие, отобрав сумку у неудачливых грабителей. В сумке – помимо вполне приличных макаровских стволов – оказались два специальных «стечкина» с ПБС к ним и… «Винторез». Оружие знакомое, почти родное. Вот этой винтовкой Максим и занялся. Разложил перед собой составные части оружия и приготовился «камлать». Численное превосходство явно будет на стороне противника; стало быть, права на ошибку у них просто нет. Любая ошибка или технический сбой приведет к гибели кого-нибудь из членов команды.
Но Оболенский не успел сосредоточиться на оружии – дверь в кабинет Малышева, который он занял, открылась и на пороге возникла бортпроводница.
– Извините… – Молодая женщина сейчас смотрела не на Максима, к которому вроде бы обращалась, а на лежащие перед ним составные части винтовки. И, надо думать, она прекрасно понимала, что именно видит. – Вы – Оболенский?
– Что вы хотели? – ничем не проявил своего недовольства ее бесцеремонностью Максим.
– Радио… – сообщила женщина, по-прежнему не отводя взгляда от оружия. – С земли…
– И что там?
– Вот… – Бортпроводница протянула Оболенскому листок бумаги.
Заглянув в него, Максим удовлетворенно хмыкнул. Не подвел Малыш! На листке значилось: «БМВ», номер… будет стоять справа от зоны прилета, доверенность на тебя».
– Спасибо, – поблагодарил Оболенский женщину. Та, кивнув, вышла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
6
Бортпроводница вихрем ворвалась в кабину пилотов:
– Командир! Командир! Там!..
– Что случилось? – встревожился командир.
– У пассажиров – оружие! – выдохнула округлившая глаза женщина.
Командир и второй пилот переглянулись. После чего командир спросил:
– И что?
– Как это – что?! – удивилась бортпроводница. – Надо на землю сообщить! Пусть их после посадки полицейские!.. Того!.. Арестуют!
– Как же все запущено! – сокрушенно покачал головой командир. И отвернулся.
– Видишь ли, Анечка, – пустился в объяснения второй пилот. – Как ты думаешь, чей это самолет?
– В смысле – чей?
– Кому он принадлежит?
– Ну, Виктору Малышеву… – Бортпроводница все еще не понимала, о чем с ней говорят. И почему в таком вот тоне, так, как обычно говорят с тяжело и неизлечимо больным человеком.
– О! – Второй пилот поднял вверх указательный палец, подчеркивая значение сказанного. – Виктору Малышеву! А кто он такой, этот самый Малышев?..
– Ну, олигарх… – неособенно уверенно ответила женщина. – Богатый человек…
– Не спорю, – согласился второй пилот. – Но в данной ситуации это – не главное.